25 
Она метнула на него горящий взгляд, но ничего не сказала.
– О'кей, пока ты над этим думаешь, мы распечатаем мой текст и посмотрим, как он подойдет к твоему. Она остановилась.
– Твой текст? Что ты имеешь в виду?
– Я написал его в самолете. Еще взял небольшое интервью у своего соседа. – В его глазах опять появилось бесстрашное веселье. – Интересно с точки зрения человеческой психологии.
Несмотря на свое раздражение, она чуть было не засмеялась.
– Ты писал текст, когда твой самолет падал на землю?
– Переносной компьютер может работать где угодно. У тебя есть еще примерно пять минут, пока сюда не прибежит Бенни и не начнет рвать на себе волосы.
Дина смотрела ему вслед, пока Финн не вышел из комнаты, чтобы найти себе стол для работы.
Он был определенно сумасшедшим.
«И чертовски талантливым», – решила она тридцать минут спустя.
Отредактированная лента готова, титры вмонтированы меньше чем за три минуты до начала эфира. Текст – переработанный, переписанный и размеченный по времени – передан в «Телесуфлер». А Финн Райли, все еще в свитере и джинсах, усажен за стол диктора, чтобы прочесть сообщение для центрального телевидения.
Добрый вечер. Это специальный выпуск, репортаж о рейсе 1129. Я – Финн Райли.
Дина знала, что он читает новости, потому что она сама написала первые тридцать секунд этого текста. Но казалось, что он просто рассказывает. Он точно знал, где сделать ударение, а где паузу. Он точно знал, как смотреть в камеру, а как – на монитор.
И он не казался свойским парнем, размышляла Дина, теребя свою клипсу. Нет, это была не приятная дружеская болтовня. Финн… передавал информацию, решила она. Доносил послание. И сам каким-то образом оставался в стороне.
Хитрый фокус – ведь он тоже был в том самом самолете, о котором теперь рассказывал.
Даже когда он читал свои собственные слова, слова, написанные в бурлящем небе, на борту парализованного самолета с дымившимся левым двигателем, даже тогда Финн казался отстраненным. Диктор, а не участник.
Восхищение было сильнее, чем недавняя обида.
Она повернулась к монитору, когда они пустили пленку, и увидела себя. Мокрые слипшиеся волосы, огромные глаза, лицо бледное, под цвет стены дождя. Голос звучал твердо. «Да, это у меня получилось», – подумала Дина. Но она не казалась посторонним наблюдателем. Здесь же были ее страх и отчаяние, переданные так же ясно, как и слова.
А когда в кадре появился самолет, тормозивший на посадочной полосе, она услышала свою собственную, произнесенную шепотом молитву.
Слишком много эмоций, поняла Дина, и вздохнула.
Но ей стало еще хуже, когда на экране возник Финн, взяв на себя роль ведущего – всего через несколько минут после эвакуации из поврежденного самолета. У него был вид бойца, только что вернувшегося с поля боя, – бойца-ветерана, способного кратко и беспристрастно обсуждать любой удар и маневр.
Он был прав. От этого репортаж только выиграл.
На рекламе Дина поднялась в рекламную будку, чтобы посмотреть, как там дела. Бенни хихикал как дурачок, а его широкий морщинистый лоб блестел от пота. Он был толстым, с постоянно красным лицом, и у него была привычка выдергивать целыми прядями свои прямые каштановые волосы. Но Дина знала, что он чертовски хороший продюсер.
– Мы обскакали все станции в городе, – говорил он Финну в наушник. – Никто из них не снимал посадку или начало эвакуации. – Он послал Дине воздушный поцелуй. – Это просто отличная лента. Финн, через десять секунд ты опять в эфире. Переходим к интервью с пассажирами. И потом – сигнал.
Следующие три с половиной минуты Бенни что-то бормотал под нос и дергал себя за волосы.
– Может быть, надо было одеть его в пиджак? – вдруг сказал он. – Может быть, нам надо было найти ему пиджак?
– Нет. – Не было никакого смысла обижаться. Дина положила руку на плечо Бенни. – Он классно смотрится.
– В последние мгновения в воздухе некоторые, как Гарри Лайл, думали о семье. Другие, как Марсия Де Витт или Кеннет Моргенштерн, думали о несбывшихся мечтах. Для них и для всех остальных на борту рейса 1129 долгая ночь закончилась в семь шестнадцать, когда самолет благополучно сел на полосу номер три. – С вами был Финн Райли, Си-би-си. Спокойной ночи!
– Заставку. Музыку. Все, мы закончили! Взрыв веселья в контрольной будке. Бенни откинулся на спинку своего вращающегося стула и победно поднял руки. Пронзительно завизжали все телефоны сразу.
25 
