очень нудно 
39 
— Похоже, эта перспектива тебя не слишком тревожит.
Ева повернулась и посмотрела на стоящего в дверях Рорка.
— Я умею проигрывать.
— Считай, что я твой должник. Да-да, я знаю, ты всего лишь делаешь свою работу и так далее и так далее. Но на этот раз твой проигрыш пойдет на пользу женщине, которую я считаю своим другом. Стало быть, я твой должник.
Ева поставила кота на стол и бросила стальной взгляд на Рорка.
— Если твои адвокаты стоят хоть половину того, что ты им платишь, они заставят нас снять все обвинения в течение суток. Хотя лучше бы они этого не делали.
— Это почему же?
— Пока тот, кто поставил этот спектакль, думает, что она в ловушке, ей ничто не угрожает, а он, скорее всего, не сбежит. А если Рива окажется на свободе, он точно сбежит. Или они.
— Скорее — они.
— Да, здесь наверняка работает команда. Кто-то убивал, кто-то готовил подставу, кто-то менял сигнализацию и вырубал компьютеры в галерее и в мастерской. А кто-то — пари держу! — сидит и нажимает на кнопки.
— Как это мило, когда мы с тобой во всем согласны. А теперь идем со мной. Я тебе кое-что покажу.
— Ты что, опять подключил незарегистрированное оборудование?
— Вам захочется это увидеть, лейтенант.
— Смотри не промахнись!
Незарегистрированное и неуловимое для Службы компьютерной охраны оборудование Рорка находилось в бронированном помещении. Окна во всю стену были защищены непроницаемыми снаружи экранами, но изнутри сквозь них можно было любоваться панорамой Нью-Йорка с его башнями и шпилями, взмывающими в ночное небо.
Гладкая черная консоль в форме подковы, усеянная бесконечными рядами кнопок, напоминала Еве рубку космического корабля. Сходство было настолько разительным, что она ничуть не удивилась бы, если бы вся эта комната вдруг снялась с места и исчезла в какой-то временной дыре.
Рорк достал для себя бренди из бара, скрытого стенной панелью, а Еве налил еще бокал вина: ему хотелось заставить ее хоть немного расслабиться и отдохнуть.
— Я перешла на кофе.
— Тебе не повредит, если ты разбавишь весь это кофеин. А теперь посмотри, что еще я тебе припас. — И он достал из кармана шоколадный батончик.
Вспыхнувшая в глазах жадность выдала Еву прежде, чем она успела замаскироваться.
— У тебя здесь есть сладости? Никогда их раньше не видела.
— Да, я полон сюрпризов. — Не сводя с нее глаз, он помахал батончиком. — Получишь свои сладости, если сядешь ко мне на коленки.
— Вот что-то в этом роде развратные старики говорят молоденьким глупышкам.
— Я не старик, а ты не глупышка. — Рорк сел и похлопал себя по колену. — Между прочим, это швейцарский шоколад.
— Даже если я сижу у тебя на коленях и ем твой швейцарский шоколад, это еще не дает тебе права меня тискать! — предупредила Ева, усаживаясь на предложенное место.
— Мне остается лишь жить надеждой, что когда-нибудь твое каменное сердце смягчится. Кстати, это может произойти, когда ты увидишь, что я для тебя нашел.
— Показывай и помалкивай!
— Вот она — моя жизнь! — Рорк укусил мочку ее уха, передал ей шоколадный батончик, а другой рукой вставил диск.
Машина глухо заворчала — не как обычный разогревающийся компьютер, а как потревоженный могучий зверь. Замигали светодиоды.
— Загрузить данные.
— Если у тебя есть данные на гибком диске… — Ева откусила от батончика, —…зачем тебе незарегистрированное оборудование? У тебя же уже все записано.
— Не в том дело, что у меня есть, а в том, что я собираюсь с этим делать. Копаясь в файлах, я наткнулся на пару защитных блоков. Поначалу я даже не очень удивился — обычная защита от несанкционированного просмотра, все по закону. Но блоки-то я все-таки снял, и смотри, что нашел.
Ева нахмурилась, глядя на белый экран и расплывающиеся на нем черные буквы.
ДАННЫЕ ЗАСЕКРЕЧЕНЫ. ДОСТУП ЗАКРЫТ.
— И это все? «Доступ закрыт»? Ты наткнулся на стену, а я должна приходить сюда и сидеть у тебя на коленях?
— Нет, ты сидишь у меня на коленях, потому что хотела получить мою шоколадку.
Вместо того чтобы признать его правоту, Ева откусила еще одну дольку шоколада.
— А почему на дисплее все расплывается?
— Потому что, к счастью, я задействовал фильтры, а потом уж начал копаться. Если бы я этого не сделал, включился бы сигнал тревоги и поднялся бы целый лес флажков. Вот почему мы занимаемся этим здесь. А поскольку ты мне не веришь, придется тебя наказать. Сядь вон там и сиди тихо.
39 
