5 
— Тебе придется уйти? Прямо сейчас? В два часа ночи? А что случилось?
— Ева. — Рорк вытащил из шкафа рубашку, подходящую к брюкам, которые уже успел натянуть. — Можешь оказать мне услугу? Мне очень нужна твоя помощь.
«Он просит помощи не у жены, — догадалась Ева. — У своего копа».
— В чем дело?
— Одна из моих сотрудниц. — Рорк натянул рубашку, не сводя глаз с Евы. — Она попала в беду. У нее большие неприятности. Кое-кто все-таки умер, хотя звонили мне.
— Одна из твоих сотрудниц кого-то убила, Рорк?
— Нет. — Поскольку Ева так и не сдвинулась с места, он подошел к ее гардеробу и достал брюки и рубашку. — Она в панике, сознание спутанное. Каро говорит, что речь у нее бессвязная. На Риву это не похоже. Она работает в отделе разработки охранных систем. Главным образом проектирование и установка. Надежна, как скала. Несколько лет проработала в Секретной службе. Ее нелегко выбить из колеи.
— Ты так и не сказал мне, что случилось.
— Она обнаружила своего мужа в постели с подругой, в ее доме. Она нашла их мертвыми. Уже мертвыми, Ева.
— И, обнаружив двух мертвецов, она связалась с твоей секретаршей, вместо того чтобы вызвать полицию?
— Нет. — Рорк сунул охапку одежды в руки Еве. — Она связалась со своей матерью. Каро не только моя секретарша, она — мать Ривы.
Ева взглянула на него, тихонько выругалась и начала одеваться.
— Мне в любом случае придется об этом доложить.
— Я прошу тебя только подождать, пока ты сама все не увидишь, пока не поговоришь с Ривой. — Он взял ее за руки и заставил посмотреть ему в глаза. — Ева, я прошу тебя, я тебя очень прошу: не торопись. Ты не обязана докладывать о том, чего не видела собственными глазами. Я знаю эту женщину. Я знаю ее мать уже лет пятнадцать и доверяю ей, как мало кому еще. Они нуждаются в твоей помощи. Я в ней нуждаюсь.
Ева подхватила свою кобуру, застегнула ее.
— Тогда чего мы ждем? Поехали.
Стояла ясная ночь. Жара и духота, преследовавшие Нью-Йорк все лето, сменились свежестью наступающей осени. Движение было редким, так что короткая поездка не потребовала от Рорка никаких усилий. Жена его замкнулась в себе — не задавала вопросов, не требовала разъяснений. Очевидно, не хотела, чтобы лишняя информация повлияла на ее собственные впечатления, на то, что она увидит, услышит и почувствует.
Ее узкое угловатое лицо было сосредоточенно, в золотисто-карих глазах появилось непроницаемое выражение. Широкий, щедрый рот, еще недавно такой горячий и нежный под его губами, теперь был крепко сжат. Она превратилась в полицейского.
Рорк оставил машину в запрещенном месте и, опередив Еву, включил сигнал «На дежурстве», так как это была ее полицейская машина. Она ничего не сказала, молча вышла на тротуар и остановилась — высокая, стройная, с небрежно подстриженными волосами, все еще взлохмаченными после ночи любви.
Он подошел к ней и осторожно поправил, как мог, ее прическу.
— Спасибо тебе.
— Благодарить пока не за что. Шикарная берлога, — заметила она, кивнув на дом.
Не успели они взойти на крыльцо, как дверь распахнулась, и на пороге показалась Каро. Если бы не серебристая копна волос, Ева, пожалуй, и не узнала бы солидную и деловитую ассистентку Рорка в бледной перепуганной женщине, набросившей элегантный красный жакет прямо поверх голубой трикотажной пижамы.
— Слава богу. Слава богу. Спасибо, что так быстро приехали. — Она ухватилась за руку Рорка. — Я просто не знала, что мне делать. Примчалась сюда, даже переодеться не успела.
— Вы все сделали правильно, — заверил ее Рорк и повел обратно в дом.
До Евы донеслось сдавленное рыдание, перешедшее в судорожный вздох.
— Рива… ей нехорошо. По правде говоря, ей очень плохо. Я оставила ее в гостиной. Я не ходила наверх. — Каро выпустила руку Рорка и расправила плечи. — Мне показалось, что не следует туда ходить. Я ни к чему не прикасалась, только взяла для Ривы стакан воды на кухне, но ничего не трогала, кроме стакана и бутылки. Ах да, и еще ручку холодильника. Я…
— Все в порядке, — поспешила вмешаться Ева. — Почему бы вам не посидеть с дочерью? Рорк, останься с ними.
— Пожалуй, лучше пойду с лейтенантом. — Не обращая внимания на гневный взгляд, брошенный на него Евой, он ободряюще погладил Каро по плечу. — Я скоро вернусь.
— Она говорила… Рива сказала, что это ужасно. А теперь она просто сидит там и молчит. Ничего не говорит.
— Пусть молчит. И пусть сидит там. Не пускайте ее наверх. — Ева начала подниматься по лестнице и заметила разодранную на клочки кожаную куртку, валявшуюся на полу. — Она сказала вам, какая комната?
5 
