11 
Поскольку Табита все это время была мертва, я думала: Диане и Джоэлу будет лучше знать, что же именно произошло с их дочерью.
Я могла только надеяться, что мой откровенный ответ детективу: «Лучше знать, чем не знать» — окажется обоснованным. Я могла лишь надеяться, что Моргенштернам станет хоть немного легче, если они узнают наверняка, что произошло с Табитой. По крайней мере, они будут знать, что она не побывала в руках какого-то безумца, не страдала от пыток.
Я поймала себя на том, что желала бы подольше пробыть рядом с ее телом. Меня сильно испугало то, что я опознала незаконного «постояльца» в могиле, а потому не потратила достаточно энергии, оценивая последние моменты жизни девочки. Я видела только голубую подушку, вспышку долгих секунд, пока Табита погружалась в бессознательное состояние, а потом скончалась — перешла от подобия смерти к самой смерти.
Я не верила, что смерть и жизнь — две стороны одной медали. Все это чушь собачья. Я не собиралась говорить, что Табита сейчас пребывает в покое и мире, с Богом, потому что Бог не давал мне об этом знать. И в моей связи с телом мертвой девочки было нечто странное — чувство, которое я редко испытывала раньше. Я пыталась распознать, в чем тут разница, но на ум ничего не приходило. Это будет беспокоить меня до тех пор, пока я не пойму, в чем дело.
Я видела множество смертей, очень много. Я знакома со смертью так, как большинство людей знакомы со сном или с едой.
Смерть — основной неизбежный спутник человека, одинокий уход в неведомое. Но Табита совершила этот уход на много лет раньше, чем следовало, после болезненного и ужасного испытания. Мне было жаль, что она умерла именно таким образом. И в ее переходе в мир иной было нечто такое, чего я не понимала. Я отмахнулась от этого, чтобы поразмыслить над проблемой потом. Может, еще одна прогулка на кладбище поможет. Было маловероятно, что я снова вступлю в контакт с ее телом.
Я повернулась на бок и потянулась, чтобы подпереть подушкой плечи.
Теперь мои мысли вернулись в столь знакомую колею, что в ней как будто отпечатались глубокие борозды. Колея эта вела к моей сестре Камерон. Теперь ее лицо почти стерлось из моей памяти или принимало очертания ее последней школьной фотографии, которую я носила в бумажнике.
Каким-то образом то, что я так неожиданно нашла труп Табиты, подарило мне надежду, что когда-нибудь я смогу найти и останки сестры.
Камерон исчезла шесть лет тому назад. Как и Табиту, мою сестру выхватили из потока ее жизни, бросив на берегу ее рюкзак — свидетеля похищения. Когда Камерон не явилась домой в положенное время, я начала ее искать. Я растолкала мать, чтобы убедиться, что та сможет хотя бы некоторое время присмотреть за Мариеллой и Грейси, и потащилась по душной жаре по той дороге, которой следовала Камерон, возвращаясь домой из школы. К тому времени уже сгущались сумерки.
Сестра задержалась в школе после того, как я ушла, потому что помогала украшать зал для танцев — кажется, для выпускного бала.
Я нашла ее рюкзак, набитый школьными книжками, тетрадками, записями того, что проходили в классе, сломанными карандашами, там же было немного мелочи. Вот и все, что осталось от Камерон. Полиция долгое время держала рюкзак у себя, исследуя все его отделения, задавая мне вопросы насчет каждой записи. Потом мы попросили, чтобы нам его вернули.
Теперь мы возили рюкзак в багажнике нашей машины.
Когда вошел Толливер, я все еще лежала на кровати. Я снова повернулась, чтобы лечь на спину, и уставилась в потолок, думая о сестре.
Машина отеля заберет Арта из аэропорта, — сказал Толливер. — Я все устроил.
Спасибо, — ответила я, пододвинувшись, чтобы дать ему место.
Он лег на другую сторону огромной кровати, сняв, как положено, обувь. Я позволила ему забрать одну подушку. Потом дала ему еще одну.
Когда я вспоминаю, что случилось на кладбище этим утром… — начал он, и у меня ушло мгновение, чтобы вернуться в настоящее.
Да? — отозвалась я, давая понять, что готова слушать.
Ты заметила того мужчину среди юношей и девушек?
Да. С виду ему было около тридцати пяти?
Темно-коричневые волосы, рост пять футов десять дюймов, среднего сложения.
Правильно. Конечно, я его заметила. Он выделялся из остальной группы.
Тебе не кажется, что в нем было что-то подозрительное?
Там была еще одна студентка постарше, — сказала я, не вполне понимая, куда гнет Толливер, но пытаясь это понять.
11 
