Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
74 
– Серьезно? Ты уверена, что…
– Вполне уверена. В Ванкувере и в Гонконге я хожу в рестораны, где есть живая рыба. Клиенты сами выбирают себе рыбу на обед, а потом смотрят, как ее убивают и чистят. Это для того, чтобы быть уверенными, что им действительно подают свежую рыбу. Что же касается этого лосося, то единственное, о чем я жалею, – то, что его нельзя съесть прямо сейчас, пока он такой свежий и сверкающий. Такой прекрасный. Кайл взглянул на часы.
– Если поторопиться, можем его отведать, прежде чем отправимся к Усэну.
– Чего же мы ждем? Дай-ка мне дубинку.
– Я сам могу это сделать.
– А я хочу поучиться.
– Чистить тоже будешь сама? Лайэн тяжело вздохнула:
– Да.
– Ты везучая. Лосося чистить намного легче, чем рыбу-скалу.
Он наблюдал, как она разделалась с рыбиной несколькими ударами дубинки. Если бы все остальные проблемы решались так же легко… К сожалению, так не бывает.
И все же… Не захватить ли с собой дубинку к развратному мистеру Усэну? Эта мысль очень позабавила Кайла.
Глава 14
Охранник на пристани у Института по связям со странами Азии, молчаливый, безоружный, очень вежливый, не двинулся с места, пока не последовало распоряжение от Хань Усэна, что катеру «Завтра» разрешено причалить. После этого он препроводил Лайэн и Кайла в административный корпус, нажал на кнопку звонка, дождался, пока выйдет другой служащий, и сдал ему посетителей с рук на руки.
Административный корпус представлял собой причудливое сооружение, в котором удачно сочетались стеклянные стены, колонны из кедрового дерева и восточная форма крыши. Свежий воздух был насыщен ароматами вечнозеленых деревьев и океана. С юга открывался вид на море с рядами торговых кораблей, навигационных буев, прогулочных катеров и зеленых островков. Ближние, включая и Нефритовый остров, были необитаемыми. Лишь на проходивших мимо кораблях да в нескольких домах по берегам дальних островов горели огни. Над всем остальным миром сгущалась темнота. Сквозь свинцовые облака прорывался бледный свет луны.
– Прекрасный вид, – заметил Кайл и переложил тяжелую картонную коробку с нефритом в другую руку.
Охранник ничего не ответил.
Лайэн тоже молчала. Гадала, где Усэн намерен принять ее. В этом здании кое-где горел свет, как и в остальной части институтского комплекса, однако ниоткуда не доносилось ни звука. Либо у них абсолютно звуконепроницаемые стены, либо никакого приема на самом деле нет.
Пожилой человек, одежда которого никак не соответствовала стандартам института, приоткрыл тяжелую дверь административного корпуса и выглянул наружу. Дверь со скрипом распахнулась. Запах китайского табака окутал Кайла и Лайэн. Внутри павильона, примерно в десяти футах от двери, сидел другой человек, помоложе, – китаец. Он смотрел на них без улыбки, и даже вызывающе дорогой костюм, явно сшитый на заказ, не мог скрыть «пушку» под его левой рукой.
– Приятно вам прийти сюда, – произнес пожилой китаец на ломаном английском. – Я мистеру Ханю двоюродные братья.
Лайэн ответила на диалекте путунхуа:
– Благодарю вас. Не стоит беспокоить мистера Ханя. Я знаю, он очень занят. Тем более мы приехали раньше времени. Проводите нас в ту комнату, где выставлен нефрит для обмена, чтобы я могла его посмотреть.
– Это нельзя, – ответил китаец по-английски. – Ждите. Лайэн попыталась заговорить на кантонском диалекте, однако он уже отвернулся от них и пошел прочь.
Другой, с пистолетом под мышкой, не двинулся с места. Лишь смотрел на них немигающим взглядом.
– Ну что, не удалось найти общий язык с двоюродным братом? – тихонько спросил Кайл.
– Вообще-то у нас несколько общих языков. Это Хань Цзюй, ближайший из двоюродных братьев Хань Усэна и его личный ассистент. Цзюй говорит на путунхуа и понимает кантонское наречие. Сейчас он просто ведет себя невежливо.
– Дает понять, что Усэн не в восторге от того, что вы приехали на своем катере и с коллегой?
– Может быть.
– Круто.
Лайэн подняла глаза на Кайла. То нескрываемое удовольствие, которое он еще совсем недавно испытывал и от ее общества, и от охоты на лосося, сейчас бесследно исчезло. Лицо Кайла выглядело непроницаемым. Он как бы оценивал все вокруг, не делая ни малейшей скидки на человеческие слабости. В этот момент он выглядел старше, холоднее, жестче. Совсем как Арчер. Вчера вечером тот, единственный из всех Донованов, принял ее без всякой теплоты.
74 
