20 
Неказистая панельная девятиэтажка, построенная по разнарядке каким-то захудалым заводиком для своих работников, прежде находилась на окраине. Теперь этот район не считался таким уж и отдалённым, но конкретно эта улица и этот дом были не в самом выигрышном положении. Из достроенных позже веток метро – одна прилично не дотянулась, другая – сильно перепрыгнула. Так что милости просим на автобусную остановку, хочешь на этой стороне шоссе, хочешь – на той. Пешком – долго. На такси – дорого. На автобусе – столько же, сколько пешком и на такси. По времени. Зато дешевле. И теплее. Сашка частенько ходила пешком.
«Перебирание нижними конечностями пространства-времени есть борьба с гиподинамией и профилактика нервных срывов. Интересно, если кто-то здесь сдаёт квартиру, то наверняка в объявлении пишет: «Десять минут до метро». Особо совестливые, скрепя сердце, указывают двадцать. Сорок, дамы и господа понаехавшие! Ровно сорок минут. Не единожды проверено молодой энергичной коренной балбеской, по юности и глупости лишившейся собственной собственности и так до сих пор ничего и не приобретшей. Кроме сорока минут единоличного неотчуждаемого пешего хода. Если условно принять минуту за однокомнатную квартиру где-нибудь в Железнодорожном, то в целом твой поход к метро – это уже практически собственный особняк в окрестностях престижных шоссе!»
Сашка уже отвыкла от такого образа жизни: автобус-метро и шумная работа с мизерным коэффициентом полезного действия – командная. Но что делать? Работа – это некоторый, пусть и малый, но независимый ни от чьей щедрости (или жадности) денежный пул. Средства к существованию. Омерзительное словосочетание. Именно что к существованию. А существование не предусматривает наличия у существующего пары итальянских сапог за страшно сказать сколько. Перчаток из тончайшей лайки. Собольей накидки. Каратного бриллианта. Ожерелья из натурального, взросшего в чреве моллюсков, крупного жемчуга. Или, например, раритетного серебряного браслета ручной работы, оцененного в пару килограммов золотых штампованных. Серой белужьей и трюфелей. Полного собрания сочинений Конан Дойла, включающего даже неинтересную современному русскому читателю брошюру «прогрессора» сэра Артура времён англо-бурской войны, на белоснежной плотной финской бумаге, в кожаном переплёте, изданного крайне ограниченным тиражом.
Существующий на средства к существованию может позволить себе килограмм сухарей с изюмом и детектив формата pocketbook от одной из писательниц «номер один в России». Хрусти на здоровье, развлекайся. Но без хоть каких-нибудь независимых средств хоть какая-нибудь «карманная» независимость и вовсе невозможна, какие бы пламенные речи на эту тему не толкались и какие бы «освободительные» войны не развязывались. А именно сейчас она, пресловутая независимость, была Сашке ох как нужна. Чтобы съехать из этой квартирки и убраться из Вовкиной жизни. Ни он, ни она против такого расклада не были. Только он почему-то медлил. А у неё не было особого выбора. Не погружаться же в свои тридцать три во все тяжкие юных девочек, только-только приехавших покорять столицу. Что прикажете делать? Снимать дрянную квартирку с тараканами на троих? Чистить зубы по очереди и не иметь никакого личного пространства? Ходить в джинсах, купленных на распродаже китайской контрабанды? Есть шаурму, закусывая макаронами из пластикового стаканчика, превращая мерцающую матовую кожу в то, что они замазывают не самым лучшим тональным кремом? Может, в начале пути это и не страшно. Но на четвёртом десятке, привыкнув к плюс-минус неплохому качеству жизни, Сашка не могла себе представить такого расклада. То есть представить, конечно же, могла. И в представлениях этих она была несгибаема, улыбчива, всегда весела и даже ходила в робе, как героини старых фильмов о советских стройках. Весёлые картинки грустного ума. «Героини» эти, кстати, за общагу ничего не платили, так что им было попроще кое в чём.
«Побудешь пока доминионом, а что делать?.. Нет. Говорить, «что делать» ты можешь не хуже всякого. Даже лучше. А вот что на самом деле делать?»
Сашка получала неплохое жалование. Но в случае самостоятельного съёма пристойной квартиры в мало-мальски терпимом районе от него будет оставаться долларов двадцать. На двадцать долларов Сашке не выжить. Они уйдут на автобус, метро и пирожки. Точнее – пирожок.
«Один пирожок в месяц – в день зарплаты. А одеваться на что? Не говоря уже о том, чтобы хорошо одеваться…»
20 
