31 
– Отдай, – сказала Зали. – Отдай, пожалуйста, – она вдруг испугалась, что стоит этой картинке ещё хоть на минутку остаться в чужих руках, она растеряет всё свое очарование. Или, того хуже, её любимый каким-то образом почувствует, как легко Зали разбрасывается его подарками. Или сама Вселенная разгневается на то, что она не сохранила свою тайну… Да мало ли что? Главное поскорей забрать своё сокровище, укрыть его от чужих глаз.
– Ну подожди. Ничего я с твоей картинкой не сделаю, – отмахнулась Эулерани.
И тогда Зали, забыв о конспирации, шумно спрыгнула с кровати и выхватила свой подарок из рук подруги. Та непонимающе уставилась на подругу:
– Ты чего?
– Ничего. Она моя, – сказала Зали и спрятала стереокартинку под подушкой.
– Когда мне что-нибудь подарят, я тебе вообще не покажу, – пробурчала Эулерани и с головой накрылась одеялом.
Следующим утром Зали проснулась позже обычного. В этот день начинались каникулы, которые должны были продлиться неделю. В обед за воспитанниками должен был прибыть транспорт, который отвезет всех по домам повидаться с родителями. Зали собиралась проваляться в постели до самого обеда, коротая время в полудреме, чтобы потом быстро собраться и уже через каких-нибудь полчаса оказаться в объятиях матери. Перевернувшись набок, она засунула руку под подушку, чтобы хоть на миг коснуться своего секретного подарка, но так и не смогла его нащупать. Зали вскочила на ноги и сорвала подушку с постели, всё еще надеясь, найти пропажу. Она внимательно осмотрела кровать, потом ощупала простынь, не довершись глазам, но всё было тщетно. Всё это напоминало кошмарный сон, в котором Зали стояла нагишом перед всем классом и не могла понять, как такое могло произойти.
В этот момент в спальню вошла Эулерани. Потупив глаза и краснея до кончиков ушей, она тихо сказала:
– Тебя вызывает аб-мансебо, старший преподаватель.
– Что? – Зали расслышала каждое слово, но общий смысл укрылся от неё за пеленой собственных переживаний.
– Тебя вызывают к главной. Поговорить.
– А… Хорошо.
Всё еще не понимая, что происходит, Зали покорно пошла следом за подругой, как животное, которое ведут на убой. Длинные коридоры, повороты, лестницы – спустя годы пребывания в интернате он всё ещё казался ей лабиринтом. Наконец, перед ней возник широкий вестибюль, в котором не было ни души. Избирая местом своих игр классные комнаты, чердачные помещения и даже кладовки, в которых ждали своей смены роботы-уборщики, дети избегали этого вестибюля, за которым находился кабинет аб-мансебо. Вызов в этот кабинет не предвещал ничего хорошего – если тебя хотели похвалить, то делали это при всех, а личная беседа чаще всего означала выволочку.
Зали набрала свое имя на сенсорной панели у двери и, глубоко вдохнув, нажала «ввод». Спустя несколько секунд дверь с шипением отворилась. Зали сглотнула – если открыли так быстро, значит, её действительно ждут и желают поговорить без промедления. Она взглянула на подругу, которая всё еще избегала смотреть ей в глаза, и шагнула внутрь.
В просторном залитом солнцем кабинете с минимумом мебели Зали показалась себе мелкой букашкой. Преподавательница сидела за массивным столом у окна и всем своим видом говорила «ты очень разочаровала меня, девочка» – прищуренные глаза и сомкнутые в ниточку губы на худом лице. На столе перед ней лежала та самая голографическая картинка, которую Зали получила в подарок. Слева у стены стоял, покачиваясь с пятки на носок, Кинат – её возлюбленный. Его взгляд был устремлен за окно, намекая на абсолютную непричастность к происходящему. Казалось, он был так увлечен открывающимся из кабинета видом, что даже не заметил вошедших.
Зали едва не поддалась инстинктивному желанию попятиться назад, но вовремя взяла себя в руки и, гордо вздернув подбородок, приготовилась ко всему, что может произойти дальше.
Опершись ладонями о стол, аб-мансебо медленно поднялась и обратилась к Зали:
– Ты знакома с этим молодым человеком? – указала на всё еще не проявляющего никакого интереса к происходящему Кината.
– Да, – коротко ответила та.
– Это правда, что ты получила от него в подарок эту… – преподавательница взглянула на лежащую на столе картинку с таким отвращением, будто это было дохлое животное, – Эту безделушку. Так утверждает твоя соседка по комнате.
Зали метнула испепеляющий взгляд в сторону подруги и, набрав побольше воздуха в грудь, сказала:
31 
