17 
– Но Мелденштейн так далеко, – настаивала Анастасия, – и потом, ты же только что вернулся в Англию!
Анастасия приподнялась на локте и, склонившись над лежащим на кружевных подушках возлюбленным, поцеловала его.
– Я буду скучать по тебе, – прошептала она. – Возвращайся скорее.
Хьюго прижал ее к себе.
– Я могу и не вернуться.
– Нет, ты вернешься, вернешься! – воскликнула она. – Ты сам часто говорил мне, что я ведьма. Я наложу на тебя заклинание, которое ты не сможешь разрушить, и, когда я позову тебя, ты обязательно придешь.
Хьюго засмеялся и властно поцеловал Анастасию. Он чувствовал шелковистость ее кожи, видел огонь страсти в ее глазах, ощущал любовный голод ее полураскрытых губ.
– Ты ненасытна, Анастасия, – сказал он. – Тебя может любить только сильный мужчина, но даже самому сильному нужен иногда отдых.
– А что, если я не отпущу тебя? – спросила Анастасия.
– Значит, впервые твои чары окажутся недостаточно сильными, потому что я сейчас ухожу, – ответил Хьюго.
– Мой великодушный, сильный, замечательный возлюбленный, – быстро заговорила Анастасия – У тебя есть все, что я так ценю в мужчинах. Как же я могу отпустить тебя к другой женщине? Меня будет терзать ревность!
– Для этого у тебя совершенно нет оснований, – заметил Хьюго. – Она невеста князя Мелденштейнского, и тебе это хорошо известно!
– Ей повезло, князь очень богат.
Не успев договорить эту фразу, Анастасия уже поняла, что совершила ошибку. Хьюго словно окаменел. Потом он решительно высвободился из ее объятий и встал с кровати.
– Это именно то, о чем мечтают все женщины, не так ли? – холодно спросил он.
– О Хью-го, я вовсе не это имела в виду, – запротестовала Анастасия. – Ну вот, ты снова надулся! Ну почему, почему ты так болезненно относишься к вопросу о деньгах? В тебе есть все, о чем только может мечтать любая женщина.
– За исключением денег, – ответил Хьюго, одеваясь с тщательностью человека, привыкшего обходиться без помощи слуги.
– Это не важно, – отпарировала Анастасия. – Если ты не можешь обеспечить женщине комфорт, всегда найдется тот, кто это сделает за тебя.
– И кому она будет обязана хранить верность, – заметил Хьюго, натягивая начищенные ботфорты поверх облегающих, как кожа, вязаных панталон, введенных в моду Красавчиком Браммелем.
– Ах, ты слишком консервативен, – пожаловалась Анастасия, поправив за спиной подушки. Ее длинные темные волосы каскадом струились по белым плечам. – В постели совершенно не имеет значения, есть у тебя деньги или нет.
– Мысль, – улыбнулся Хьюго, – которая была бы еще интереснее, если бы ты уточнила чью постель имеешь в виду.
Анастасия засмеялась:
– У тебя на все готов ответ, мой дорогой Хьюго. И хотя ты очень груб, все равно я умерена, что в глубине души ты меня все-таки немного любишь!
– В глубине души я храню немало крепких выражений в твой адрес, – ответил Хьюго. – Но совершенно бесполезно говорить их тебе. Во-первых, ты не станешь слушать, а во-вторых, не поверишь мне. Пока твоя красота не увянет, Анастасия, ты будешь из кожи вон лезть, чтобы кружить головы мужчинам, и, черт побери, ты преуспеешь в этом! Я недаром назвал тебя ведьмой – это самое подходящее для тебя слово!
– Мне нравятся твои комплименты, – улыбнулась Анастасия. – Я вижу, ты уже собрался. Иди сюда и поцелуй меня на прощанье.
И здесь, подумал Хьюго, мчась во весь опор, он совершал ошибку. Он нагнулся поцеловать Анастасию, и она обвила руками его шею. Ее тело было словно жемчужина в раковине шелковых простыней. Она снова искушала его, и у него не было сил противиться ее чарам.
– О Боже! Какой я глупец! – прошептал Хьюго Чеверли, погоняя лошадей.
Как сопровождающий будущей княгини Мелденштейнской, он должен произвести впечатление ответственного человека, а теперь это опоздание может сильно ему повредить.
«Глупец! Глупец!» – казалось, выстукивали колеса его фаэтона, а Хьюго Чеверли все еще слышался голос леди Джерси, говорившей ему почти то же самое.
– Ты ведешь себя, как глупец, мой дорогой мальчик! Рано или поздно Уилтшир обо всем узнает. Весь Лондон только об этом и говорит!
– Для разговоров можно было бы найти тему поинтереснее, – угрюмо сказал Хьюго.
– Что может быть более пикантной новостью, – спросила леди Джерси, – чем связь жены одного из наших богатейших пэров, которая своей красотой и полным пренебрежением приличиями вызвала ненависть всех женщин, с самым красивым молодым человеком в обществе?
17 
