9 
Он говорил очень тихо, и, когда он закончил, Сабина глубоко вздохнула.
— Как красиво! — воскликнула она. — Как бы мне хотелось, чтобы это было так. Я в самом деле хотела бы стать нимфой и войти в вашу жизнь, принеся с собой волшебство, какого вы не знали раньше.
— Возможно, вы только что это и сделали, — очень тихо проговорил цыган. Так тихо, что она едва расслышала его слова.
Она посмотрела ему прямо в глаза. Словно неведомой силой ее притягивало, манило, толкало к нему против ее воли — она не знала, почему так происходило.
— Я должна идти, — пробормотала она, и, как ни странно, это прозвучало скорее как мольба, а не утверждение.
Ему словно передалось чувство смущения, внезапно охватившее ее, он взглянул туда, где появились три цыгана, которые отправились чинить карету, они уже вернулись и стояли чуть в стороне от толпы, собравшейся у огня.
— Ваша карета ждет вас, — сказал один из них.
— О, они починили колесо! Я так вам благодарна. Сабина поднялась.
— Благодарю вас, — еще раз сказала она и протянула руку.
Цыган взял ее и поднес к губам.
— Позвольте мне проводить вас до вашей кареты.
— Что вы, в этом нет необходимости… — начала она, но ее голос тут же пресекся.
Все еще сжимая ее руку, он повел ее сквозь толпу цыган в темноту, прочь от света костра. Он бережно поддерживал ее, помогая обойти неровности дороги, и Сабина чувствовала мощь в его руках, — впечатление, которое не могло оставить равнодушной ни одну женщину. Он волновал ее, и все же она его не боялась — только выражение его глаз внушало ей безотчетный страх.
Они молча шли, пока наконец впереди не показался ожидавший ее экипаж, освещенный лунным светом, уставшие лошади, понурившие головы, кучер, сидящий на козлах, и факелы, слабо и неярко мерцающие на фоне светлого неба.
Дойдя до кареты, Сабина чуть ли не с сожалением вынула свою руку из его горячей ладони. Подняв голову, она взглянула на него. В темноте трудно было прочитать выражение его лица, но она и без того знала, каково оно.
— Спокойной ночи, — сказала она. — Спасибо вам. Я вам очень благодарна за все, что вы для меня сделали.
И снова он поднес ее пальцы к губам. Она ощутила их тепло, и легкая дрожь пробежала по ее телу.
— Мы обязательно еще встретимся, — сказал он.
Она хотела было что-то ответить, но, как ни странно, никак не могла подобрать нужные слова. В этот миг дверца захлопнулась, кучер хлестнул лошадей, и карета покатилась.
Она замахала рукой ему на прощание и обернулась назад, чтобы еще раз взглянуть на него через маленькое окошко за спинкой сиденья. Он стоял на дороге и смотрел ей вслед, и его белая блуза будто светилась в темноте.
Она глядела на это белое пятнышко, пока лошади, неумолимо бегущие по петляющей дороге, не скрыли ее из виду.
Глава 2
Когда уставшие лошади наконец добрались до Монте-Карло, была уже почти полночь. На протяжении последних двух миль пути Сабина репетировала про себя те извинения, которые она должна будет принести обитателям дома, где ее ждали, за то, что разбудила их в столь поздний час. Но, подъехав к вилле «Мимоза», девушка с удивлением обнаружила, что из открытых настежь окон струится свет. Ждавшие у дверей слуги бросились вниз по широким каменным ступеням, чтобы помочь ей спуститься.
Когда она ступила в квадратную, ярко освещенную залу, она уже с ног валилась от усталости. При мысли о том, как, должно быть, нелепо она выглядит в своем измятом, покрытом дорожной пылью жалком платье и с растрепанными волосами на фоне лакеев в шикарных ливреях, изящной позолочен! ой мебели и изысканно расставленных на каждом столике ваз с цветами, ей стало неловко.
Она мельком увидела свое отражение во множестве зеркал в великолепных резных рамах, украшавших стены дома, но не успела толком оглядеться, как дворецкий распахнул одну из огромных полированных дверей и объявил о ее приезде.
— Мисс Сабина Уонтидж, миледи, — провозгласил он зычным голосом, свойственным всем дворецким, обучавшимся в Англии, и Сабина, торопливо пройдя мимо него, очутилась в комнате, где у камина расположилось добрых полдюжины человек.
Ее взор уловил бледных тонов стены, украшенные великолепными картинами и зеркалами; канделябры, испускающие мерцающий свет сотен свечей, освещали фарфор, стекло, украшения из нефрита и серебра, мягкие шелковые шторы, подушечки и ковры. Все было таким дорогим, да попросту бесценным, что Сабина поняла: каждая из вещей здесь уникальна.
9 
