Последние отзывы

  149  

И Клаус с Рэксом на своем «фольксвагене-пассате».

Для быстрого разрешения всех проблем, которые могут возникнуть в случае беспрецедентного самостоятельного перелета Кота из одного государства в другое, Клаус хотел было ехать в аэропорт в своей полной служебной форме и на бежево-зеленом полицейском «БМВ» с мигалками.

Но Фридрих попросил его этого не делать, сказав, что с «Люфтганзой» у него полная договоренность по всем пунктам перелета Кота, вплоть до прикрепления к Кысе специальной стюардессы на время полета.

Оказывается, путь в аэропорт лежал на ближайшем отрезке автобана Мюнхен — Нюрнберг, и волей-неволей я вторично оказался там, где поблизости разыгрался тот самый кровавый и трагический спектакль, в котором несколько месяцев тому назад я принимал такое бурное участие...

Волнение мое усиливалось с каждой секундой!

Когда же мы достигли именно того места, где мы с тяжело раненным Водилой догнали на своем сорокатонном «вольво» микроавтобусик «тойота», на котором удирал от нас этот профессиональный убийца, исполосованный мной Алик, — и впечатали его в заднюю стенку огромного голландского рефрижератора так, что от его «тойоты» остались только разорванный металл вперемешку с тем, что было Аликом, — я вырвался из рук Фридриха, истерически заметался по «роллс-ройсу» и закричал в голос:

— Остановитесь!!! Остановитесь, я умоляю вас!.. Да остановитесь же, черт вас всех побери!..

Наверное, мой волевой напор был столь силен, что меня поняли одновременно все — во всех трех машинах.

Герр Лемке даже без приказания Фридриха съехал на обочину. Следом затормозил «ягуар» профессора. И только «фольксваген» Клауса и Рэкса проехал чуть вперед и встал перед нашим «роллс-ройсом».

Клаус вынул из-под сиденья синюю полицейскую мигалку и поставил ее на крышу своего совершенно «неполицейского» автомобиля. На всякий случай, как мне потом объяснил Рэкс.

Я бросился открывать дверцу «роллс-ройса», но это оказалось мне не по силам. Помог мне Фридрих, и я стремглав вылетел из машины.

Вокруг все выглядело совершенно иначе, чем тогда...

Было раннее утро.

А тогда была ночь...

Сейчас все было покрыто холодным, слежавшимся снегом, а тогда была теплая немецкая осень. По существу, конец лета.

И по автобану сейчас спокойненько бежали машины — кому куда было нужно.

А тогда все автомобили стояли вокруг нас, рассекая темноту светом своих фар, и в этом свете лужи крови на асфальте были черными, а лица убитых и раненых — сине-белыми...

— Тебе плохо, Кыся? — спросил меня Фридрих.

— Нет, нет!.. Постойте. Не ходите за мной!.. — ответил я.

И я бросился на другую сторону автобана, чудом выскальзывая из-под колес мчащихся автомобилей. Я несся наперерез движению к знакомой полосе густого кустарника и редких деревьев за противоположной обочиной...

Слышал, как Фридрих сказал всем остальным:

— Не волнуйтесь. Он сейчас вернется.

А Клаус негромко добавил:

— Он узнал это место. Вся та история с кокаином произошла здесь... Помнишь, Рэкс?

А я уже лихорадочно разгребал смерзшиеся пласты грязного снега, разбрасывал в стороны комья обледенелой земли под тем самым деревом, где в ту жуткую ночь закопал золотую зажигалку «Картье», потерянную Гельмутом Хартманном, найденную мной и Дженни. Которую мы так легкомысленно хотели подарить моему Водиле...

Но вот из-под мерзлой земли показался кусочек тряпочной ветоши, и я возблагодарил Всевышнего, что ветошь была промаслена! Она не сгнила, не рассыпалась, не разорвалась, когда я, упираясь всеми четырьмя лапами, скользя по подтаявшему подо мной снегу, тащил ее из мерзлой земли.

— Тебе помочь? — мысленно спросил меня Рэкс с той стороны автобана.

— Обойдусь... — ответил я ему и вытащил этот проклятый комок ветоши.

Раскатал его когтями и выволок из него золотую зажигалку «Картье»!

Прихватил зажигалку зубами и, совершенно обессиленный, вернулся на обочину автобана. Дождался, когда поток машин слегка поредел, и неторопливо пересек проезжую часть.

Подошел к Монике фон Тифенбах-Хартманн и положил эту зажигалку у ее ног. В конце концов, Моника тут совершенно ни при чем...

* * *

Аэропорта я практически даже и не видел.

Несмотря на то что все окружающие меня, даже Дженни, накануне прожужжали мне все уши, какой аэропорт в Мюнхене! И по величине, и по комфортабельности, и по инженерной мысли. Последнего я не понял, но сообразил,что это — что-то особенное!..

  149