137 
– Подарок? – удивился Йен.
– Ваше высочество, – бойко заговорив по-французски, Эсме, по-видимому, удивила принца, – подарок, который вы изволили сделать, просто великолепен! Это платье мне очень идет – не так ли, ваше сиятельство? – лукаво обратилась она к Йену.
– Разумеется. – Йен вежливо кивнул, но Эсме почувствовала в его голосе ревность.
Впрочем, какое ей до этого дело? Посол наверняка и не собирается жениться на ней – он сказал это, чтобы не портить ее репутацию. Что ж, спасибо и на том, что не стал ее позорить…
– Лорд Уинтроп не говорил мне, что его невеста – настоящая красавица! – произнес принц по-сиамски. – Одобряю его выбор!
– Вы мне льстите, ваше высочество! – Эсме зарделась. При этом от нее не укрылось, что Йен поморщился, очевидно, ему не понравилось, что принц и его невеста перешли на язык, которого он не знал.
– Надеюсь, – лукаво заметил принц, – что я не слишком затруднил вас, пригласив сегодня к себе? У вас и так, должно быть, мало времени – вам нужно готовиться к свадьбе… но я очень уважаю лорда Уинтропа – он приложил много усилий для сохранения мира в нашей стране, и я хотел бы выразить ему свою благодарность.
Прежде чем ответить, Эсме на мгновение задумалась. Она могла любить или не любить Йена, но разве справедливо, если из-за ее проблем пострадает процесс мирного урегулирования в целой стране…
– Вы очень щедры, ваше высочество! – проговорила она. – Думаю, лорд Уинтроп оценит ваше расположение!
– Как я могу теперь судить, господину послу повезло вдвойне – его будущая жена не только красива, но так же предана дипломатии, как и он! – Благосклонно кивнув, принц повернулся и направился к другим гостям.
– О чем вы с ним разговаривали? – подозрительно спросил Йен, больно сжав руку Эсме.
– Не скажу, – огрызнулась она, – во всяком случае, пока ты меня не отпустишь!
– Что ж, дело твое.
Эсме умоляюще посмотрела на него, но Йен оставался непреклонен; в глазах его, сурово смотревших на нее, не было и намека на улыбку.
Эсме все еще не могла решить, как себя вести в такой ситуации, и тут большой палец Йена начал ласкать ее запястье. Одного этого прикосновения было достаточно, чтобы в памяти ее живо всплыли картины тогдашней ночи. К тому же в сильно декольтированном платье Эсме чувствовала себя почти голой и, лишь оглядевшись вокруг, немного успокоилась, заметив, что ее наряд ничуть не отличается от наряда остальных дам.
Тем временем принц продолжал непринужденно беседовать с гостями, и это послужило сигналом остальным, что и они могут чувствовать себя свободно. Эсме снова попыталась высвободить руку из цепких пальцев Йена, но опять не достигла успеха.
– Отпусти меня! – вполголоса попросила она. Голос ее дрожал.
– Ладно, – прошептал посол, – если ты пообещаешь поговорить со мной потом!
– Но зачем? Я благодарна тебе за то, что ты сказал принцу, но ты ведь делал это лишь для того, чтобы не позорить меня, а на самом деле вовсе не собираешься на мне жениться…
– Представь себе, собираюсь, – серьезно произнес он. От этих его слов Эсме опешила куда сильнее, чем от всего, что уже произошло с ней этим вечером. Голос Йена был наполнен такой нежностью… Неужели он действительно решил жениться на ней? Но если так, то… Голова Эсме начала кружиться от счастья… и вдруг все сразу переменилось. Стоило ей посмотреть на вещи трезвее, и она сразу обнаружила, что радоваться было особенно нечему. Если Йен и женится на ней, то исключительно из благородства, из-за того, что она отдала ему свою девственность.
И все равно ей очень хотелось сказать «да», хотелось принять его предложение… Но она не могла. Не могла потому, что слишком любила Йена. Пусть сейчас ей кажется, что она готова выйти за него, смирившись с тем, что он не любит ее, – рано или поздно его показная вежливость все равно начнет ее раздражать. Девушка понимала, что она не сможет удовлетвориться меньшим, чем ответная любовь, иначе будет несчастна всю жизнь.
– Теперь ты выйдешь за меня? – с надеждой спросил Йен.
– Нет, – ответила она едва слышно.
На этот раз реакция Йена удивила ее. Она была уверена, что, услышав ее ответ, он почувствует облегчение, но в глазах его была только боль. Впрочем, возможно, ей это только показалось, ибо через минуту лицо Йена снова стало прежним.
– Почему нет? – удивился он. – Той ночью ты, кажется, говорила, что любишь меня. Разве с тех пор что-то изменилось?
137 
