очень нудно 
91 
Осторожно положив букет на стол, Эсме благодарно посмотрела на посла. От насмешки в его взгляде не осталось и следа – теперь он был полон теплоты и сочувствия.
– Ты знаешь, что это самый лучший рождественский подарок, который мне когда-либо дарили? – невольно вырвалось у нее.
Йен осторожно обнял ее за талию, но даже этот невинный жест не на шутку напугал Эсме.
– Не дергайся так, я ведь не кусаюсь! Может быть, ты все-таки отблагодаришь меня за подарок?
Стоило Эсме услышать эти слова, как все ее чувство благодарности мгновенно испарилось.
– Так вот зачем ты принес мне эти цветы? – Она попыталась вырваться, но руки Йена крепко держали ее. – Можешь забрать их обратно!
– Черт побери! – Йен недовольно поморщился. – Я, кажется, и не стар, и не урод – во всяком случае, по сравнению с твоим Майклзом… Почему же ты мне тогда отказываешь в том, в чем не отказываешь ему? Неужели я так тебе противен?
Резко отстранившись от него, Эсме снова попыталась освободиться, но Йен, еще крепче прижав ее к себе, коснулся губами ее губ. Эсме заставила себя не отвечать на этот поцелуй, несмотря на то что ей хотелось, забыв обо всем, простив Йена за все его колкости, как можно дольше ощущать кружившее голову прикосновение его сильных рук и дерзких, умелых губ…
Тряхнув головой, она таки сумела оторвать свои губы от губ Йена.
– Да, ты хуже Майклза! – прошипела. Эсме. – Майклз хотя бы готов сочетаться со мной законным браком, ты же не предлагаешь и этого – ты вообще ничего не предлагаешь мне и ведешь себя так, словно имеешь полное право обладать мною! Но право твое ни на чем не основано, кроме твоей собственной похоти – кроме нее, ты ничего не знаешь и не хочешь знать! А это твое мнение обо мне как о женщине с опытом… Не стану уверять, что все это сплетни, – переубедить тебя все равно невозможно, но, будь я и такой, какой меня хотят выставить мои недоброжелатели, я все-таки не вещь, а человек со свободной волей и, значит, хочу – уступаю тебе, хочу – нет! – Слезы градом катились по щекам Эсме, и остановить их она уже не могла, как и прервать свою гневную тираду: – Конечно, я благодарна тебе за цветы и за то, что ты спас мне жизнь, но за такую плату я бы, пожалуй, не стала звать тебя на помощь!
– Послушай, девочка… – Рука посла протянулась, чтобы смахнуть с ее щеки слезу, но Эсме отпрянула от нее, словно от ядовитой змеи.
– Не прикасайся ко мне! Нам осталось провести вместе всего несколько дней – когда мы прибудем в Чингмэй, ты сдашь меня властям, словно преступницу. После этого мы расстанемся навсегда, но, пока у меня нет выбора, я настоятельно прошу тебя оставить меня в покое. Ты хочешь отослать меня обратно к жениху, которого я презираю, и одновременно хочешь добиться моей взаимности – разве это не мерзко? Неужели ты всерьез веришь, что после этого я способна уступить твоему желанию по своей воле?
– Да пойми же, наконец! – Приподняв рукой ее подбородок, Йен заставил Эсме посмотреть ему в глаза. – С тех пор как ты ступила на этот пароход, я считаю своим долгом оберегать тебя и не могу позволить, чтобы ты оказалась в Чингмэе без родных и без гроша в кармане… Неужели тебе это не ясно?
Подняв взгляд, Эсме с удивлением увидела в глазах Йена искреннее сочувствие. Усилием воли она постаралась отогнать наваждение. Разумеется, послу не хочется расставаться с ней, но не надо тешить себя иллюзиями. Вряд ли лорд Уинтроп испытывает к ней хоть что-то, кроме сексуального влечения.
– Я все время пытаюсь понять тебя, Йен, – тихо проговорила она, – но пока вижу лишь одно: ты упорно хочешь вернуть меня Майклзу! Не важно, что ты не собираешься передавать меня ему лично, так сказать, «из рук в руки». Если ты сдашь меня в консульство, они непременно свяжутся с моим отцом, и он снова начнет настаивать на этом браке. И после этого ты хочешь, чтобы я не презирала тебя?
Рука Йена отпустила подбородок Эсме, и он, выпрямившись во весь рост, напоминал теперь одну из огромных статуй Будды, каких было много в Бангкоке. Рука его резко вытянулась, словно говоря: «Убирайся вон!» Эсме поняла, что сейчас он выплеснет на нее новый поток обвинений, и уже приготовилась к словесной атаке, но тут за спиной посла раздались чьи-то шаги. Хотя Йен, казалось, занимал собой всю кухню, Эсме все же смогла разглядеть за ним щуплую фигуру проповедника.
– Доброе утро, ваше преподобие! – громко произнесла она. Несмотря на то, что Йен сразу все понял, он даже не сдвинулся с места.
91 
