33 
Родни так сосредоточенно смотрел на каракку, что не сразу расслышал раздавшийся рядом тихий голос.
— Родни, — окликал его голос. — Родни!
Даже в этот миг предельной сосредоточенности и напряжения Родни понял, что Лизбет называет его по имени, хотя до сих пор обращалась к нему в строго официальной манере, даже когда они оставались наедине.
— Что вам надо? — Вопрос прозвучал резко и, пожалуй, грубо.
— Я слышала, как мастер Хейлс сказал, что мы удираем. Но этого не может быть. Вы, конечно, решили принять бой?
— С двумя кораблями сразу? Это было бы безумием. — Он и сам не знал, почему дал себе труд отвечать ей, разве что, высказав вслух роившиеся в мозгу мысли, он испытал некоторое облегчение.
— Вы испугались?
Вопрос был до крайней степени дерзок, а этого Родни спустить не мог.
— Не за себя, — процедил он, — а за корабль, за людей… за вас, если на то пошло.
— Но я не хочу, чтобы вы трусили из-за меня, — ответила Лизбет.
— Трусил? — выдохнул Родни. Внезапно самообладание ему изменило, и он круто повернулся к Лизбет с побледневшим от гнева лицом. Она невольно отступила на шаг.
— Вы очень меня обяжете, мастер Гиллингем, — произнес он достаточно громко, чтобы его слышали окружающие, — если удалитесь в свою каюту и останетесь там. Это приказ, сэр!
Сказав это, он вернулся к созерцанию каракки, не сомневаясь, что Лизбет ему повинуется. Но это не слишком его утешило. Ветер усиливался, но выгоду это принесло как «Морскому ястребу», так и преследовавшему их галиону. Не оставалось сомнений, что он изменил курс и теперь его нос был нацелен точно на «Морского ястреба». Причем он быстро наращивал скорость, и Родни прикинул, что примерно через час противник настигнет их.
Тут он бросил взгляд на небо. Тьма опускалась так стремительно, как это бывает только в тропиках, когда безоблачный день в считаные минуты превращается в ночь. И Родни понял, в чем их единственная надежда. Темнота скроет отступление, и до рассвета они сумеют оторваться от испанцев.
Люгер оставался позади справа. Он включился в преследование, видимо повинуясь сигналам с каракки. Возможно, это был один из кораблей береговой охраны, курсировавших вдоль побережья специально ради подобного случая, а не добытчик жемчуга, как подумал сначала Родни.
Бриз внезапно стих, но тут же задул с новой силой. Родни пытался определить, не задержало ли это их преследователей. В тропических водах один корабль может мчаться на всех парусах, подгоняемый попутным ветром, тогда как другой, находящийся на расстоянии всего лишь нескольких миль от него, попадает в зону полного безветрия.
Родни боялся, что бриз, наполнявший их паруса, утихнет совсем, но «Морской ястреб» не сбавлял хода, а каракка, чьи паруса были гораздо шире, неуклонно приближалась. Внезапно от его борта отделился белый диск, который превратился в небольшое облако, а еще через шесть секунд до ушей Родни докатился глухой звук пушечного выстрела.
— У них на шканцах две чертовски мощных пушки, — пробормотал Барлоу.
От каракки отделилось новое облачко, и на этот раз из гребня волны по правому борту «Морского ястреба» взметнулся водяной столб. Родни подозвал Бакстера:
— Посмотрите, нельзя ли что-нибудь сделать с нашими канонерками?
Бакстер прокричал команду, но канонир, прикинув расстояние между кораблями, с сомнением покачал головой. Кормовую пушку навели на испанский корабль, канонир щедро отмерил заряд пороха, скорректировал прицел и приготовился, держа в руке тлеющий фитиль и примеряясь к качке. Затем быстро поднес фитиль к запальному отверстию и дернул шнур. Прогрохотал выстрел.
— Недолет — три кабельтовых, — прокричал голос с мачты.
Испанцы ответили немедленно. Раздался треск, и в борту верхней палубы образовалась неровная дыра. Следующее ядро пробило обшивку носового кубрика. Коротко вскрикнув, какой-то человек упал на палубу, которая тут же окрасилась алым. Родни увидел, что упавший — судовой хирург Добсон.
Снова прогремела пушка «Морского ястреба», и яркая вспышка пламени подсказала Родни, что уже значительно стемнело. Еще несколько минут, и они окажутся в полной темноте. С кормы прозвучал новый выстрел.
— Прекратить огонь! — крикнул он и скорее почувствовал, чем увидел, как лицо Барлоу выразило сильнейшее недоумение.
— Прекратить огонь, сэр?
— И немедленно, мастер Барлоу:
33 
