28 
Фредди Фаррингтон поцеловал сестру в щеку, высвободился из ее объятий и поправил галстук, сбившийся набок после пылких объятий Генриетты.
— Посмотри, кого я к тебе привез, Генриетта.
Карина, робко стоявшая в дверях, подошла к брату и сестре.
— Леди Дроксфорд, это моя сестра — Генриетта Котни, — сказал Фредди. — Генриетта, это жена Дроксфорда.
— Так граф женился! — воскликнула Генриетта Котни. — Боже милостивый, почему мне никто ничего не сказал? Какая вы красивая! Как это похоже на лорда Дроксфорда — скоропалительно жениться, да еще на такой очаровательной женщине. Она затмит всех красавиц Лондона!
Карина не могла не рассмеяться.
— Обещаю вам, что я никого не буду затмевать, — сказала она. — Простите, что ваш брат без предупреждения привез меня к вам, но мне так нужен ваш совет.
— Совет? — переспросила Генриетта. — Я могу дать вам множество советов и совершенно бескорыстно. Фредди, позвони лакею, пусть принесет нам что-нибудь выпить, а тем временем леди Дроксфорд объяснит, какой совет она хочет получить. Что вы предпочитаете, миледи, наливку или марсалу?
— Если можно, — сказал Карина, — чашку шоколада. Я сегодня наскоро позавтракала, а так как провела массу времени в магазинах, то проголодалась.
— В этом доме есть что-нибудь съестное? — спросил Фредди Фаррингтон.
— Конечно, — ответила сестра. — Через четверть часа будет готов ленч, и я прошу вас обоих составить мне компанию.
Она посмотрела на Карину.
— Я бы не хотела говорить о себе, миледи, но вот вам первый совет — не рожайте летом.
Карина вспыхнула, а Генриетта продолжала беззаботно:
— Зимой можно хоть как-то скрыть фигуру, например, сшить манто с широкими рукавами. Но что делать летом?
У нее был такой несчастный голос, что Карина рассмеялась.
— Уверена, вы что-нибудь придумаете, — сказала она. — Ваш брат сказал, что вы можете решить любую проблему. Вот почему я к вам пришла.
Генриетта Котни посмотрела на нее с удивлением.
— Вы хотите сказать… — начала она.
— Я приехала из провинции, — перебила ее Карина. — Последние три года ухаживала за отцом. Он болен. Я не знаю, как себя вести в столице, что допустимо, а что и нежелательно. Капитан Фаррингтон сказал, вы сможете мне помочь советом.
— Как интересно! — воскликнула Генриетта. — Будто выводишь в свет юную особу! Сейчас я рада любому занятию, лишь бы не думать о том, что ужасно выгляжу, и не слышать ворчание свекрови. Вы не представляете, насколько вам повезло, что мать лорда Дроксфорда умерла.
До Генриетты дошло, какую она сморозила глупость. Она прижала ладонь к губам и испуганно посмотрела на брата.
— Я не должна была так говорить, да?
— Да, конечно, — сказал Фредди.
— Не извиняйтесь, — засмеялась Карина. — Я иногда и не такое говорю. Я много времени проводила в одиночестве и поэтому порой говорю первое, что приходит в голову. Уверена, когда-нибудь поплачусь за это.
— Ничего, я вас выручу, — сказала Генриетта.
После ленча Карина с миссис Котни поехали по магазинам. Она вернулась в Дроксфорд-хауз, нагруженная свертками, около пяти часов. Генриетта, расставаясь, пригласила ее к себе на ужин.
— Я позвала нескольких друзей, — сказал она. — Было бы чудесно, если бы пришли и вы с лордом Дроксфордом.
— Не знаю, какие у Его Сиятельства планы на сегодняшний вечер, — нерешительно произнесла Карина.
— Все-таки жду вас вдвоем, — сказала Генриетта. — Конечно, если лорд Дроксфорд не поведет вас ужинать в другое место или вы не намерены ужинать вдвоем.
— А если… его уже куда-то пригласили? — спросила робко Карина.
Генриетта удивилась, но, не подав вида, сказала:
— Приходите одна. У меня всегда в числе приглашенных больше мужчин, чем женщин. После ужина поедем к леди Ламли, у которой обычно играют в карты. Пока одни мужчины сидят за карточным столом, другие развлекают дам.
— Вы уверены, что я не буду вам в тягость? — спросила Карина.
— Конечно нет! — ответила Генриетта. — Кроме того, если сегодня не увижу вас в белом кружевном платье, которое мы только что купили, я этого не переживу. Вы в нем потрясающе выглядите, и именно я хочу ввести вас в высшее общество. Сегодня все будут у леди Ламли, и если я не могу блистать сама, по крайней мере, я буду купаться в лучах вашей славы.
— Вы очень добры, — сказала Карина, но Генриетта лишь рассмеялась.
28 
