очень нудно 
46 
— Тогда, должно быть, она в вестибюле, — предположила Вайолет. — Кажется, в этом отеле ужасно много мест, где могут затеряться вещи.
— Однако отель очень комфортабельный, вы согласны? — спросил Хаттон.
— Я скажу вам после того, как увижу свою комнату, — прощебетала Вайолет. — Вам хорошо, вы уже закончили распаковываться. Наверное, теперь отправитесь поразвлечься?
— Возможно, я немного прогуляюсь по бульварам, — ответил Хаттон.
— О, все вы, мужчины, одинаковы, — хихикнула Вайолет. — Вон его светлость уже пошел полюбоваться яркими огнями, а теперь вы следом за ним. Мы же, бедные женщины, должны сидеть дома.
— Пойдемте со мной, — предложил Хаттон. — Вот только чего-нибудь перекушу — и можем идти. Ее светлости вы еще долго не понадобитесь.
— Ну, я не могу обещать, — кокетливо сказала Вайолет. — Хотя догадываюсь, Париж вы знаете вдоль и поперек, верно?
— Еще как!
— Интересно, а какие здесь самые шикарные места? — спросила Вайолет. — Понимаете, такие, куда ходят знатные господа. Я слышала названия, но забыла. Например, куда пошел сейчас его светлость?
— К «Максиму», разумеется, — ответил Хаттон. — В наш прошлый приезд его светлость, можно сказать, стал там постоянным посетителем. Я не удивлюсь, если ему устроят королевский прием, когда он появится там сегодня вечером.
Вы обязательно должны потом мне все рассказать, мистер Хаттон. — Вайолет улыбнулась. — Я никогда не закончу распаковываться, если буду стоять здесь и болтать с вами. Но если я все же решу прогуляться, то примерно через час спущусь вниз.
— Уж вы, мисс Уолтере, не подведите меня.
Вайолет торопливо пересекла гостиную, и Корнелия быстро отошла от двери, чтобы та не узнала, что она подслушивала.
Вайолет заговорила только после того, как закрыла дверь:
— Ваша светлость, место, куда ушел его светлость, называется «Максим».
— Спасибо, Вайолет. Интересно, что это такое. Думаешь, мне можно туда пойти?
— Одной нет, ваша светлость, — чуть ли не в испуге проговорила Вайолет.
— Да, пожалуй, нельзя. Женщинам ужасно не везет, правда?
— Но не всем, ваша светлость.
— Ну да, это зависит от женщины, разумеется!
Корнелия подумала о тетушке. Окажись на ее месте тетя Лили, она бы не сидела здесь в половине десятого вечера наедине со своими горькими мыслями. «Наверное, я какая-то неправильная», — решила Корнелия.
Ей хотелось заплакать при мысли о том, что герцог сейчас беззаботно веселится один, без нее. Что делают мужчины, когда бывают одни в Париже? До чего же она наивна и ни в чем не сведуща, в раздражении думала Корнелия. Почему она не знает, что делают женщины, которые не леди, чтобы завлекать мужчин? Разве можно сражаться с врагом, которого ты никогда не видела и о котором знаешь только то, что это враг?
Ощущая полную безнадежность и разочарование, она сказала Вайолет:
— Я, пожалуй, лягу спать, потому что делать больше нечего. — Хорошо, ваша светлость, — ответила Вайолет. Но когда Корнелия подняла руки, чтобы расстегнуть ожерелье, в дверь постучали.
Вайолет пошла посмотреть, кто это, но не смогла объясниться с рассыльным, стоявшим за дверью, и Корнелия поспешила ей на помощь.
— К мадам пришел какой-то джентльмен, — повторил рассыльный.
— Джентльмен? — переспросила Корнелия. — Как его имя?
— Мсье Блайт, мадам.
Корнелия слегка вздрогнула от неожиданности.
— Проводите его наверх, немедленно, — распорядилась она.
— Хорошо, мадам, — ответил рассыльный и убежал.
— Это мой кузен Арчи, — объяснила Корнелия Вайолет. — Я не видела его два года. Он приезжал погостить к нам в Ирландию незадолго до того, как погибли мои родители. Интересно, как он узнал, что я здесь?
: — Наверное, отчет о вашей свадьбе напечатали все французские газеты, ваша светлость, — сказала Вайолет.
— Да, конечно. Совсем забыла об этом. Буду рада снова увидеть кузена Арчи.
Она посмотрелась в зеркало, поправила свою затейливую прическу, созданную Вайолет по указаниям мосье Анри, и перешла в гостиную.
Через несколько минут ей доложили о приходе Арчи Блайта. Он был высок, белокур и являл собой воплощенную элегантность. Вся созидательная энергия, какой обладал Арчи, почти целиком тратилась к выгоде его портного. Он всегда был изысканно одет по самой последней моде, его цилиндр по блеску не имел себе равных, и, как бы жарко ни было на балу и как бы много он ни танцевал, никто никогда не видел, чтобы его воротничок помялся, а гвоздика или гардения у него в петлице завяла.
46 
