34 
Кэтрин про себя беспокоилась, не оттолкнет ли такое остроумие в разговоре возможных поклонников Поппи и Беатрис. И в случае с Поппи, это и в самом деле оказалось проблемой, по крайней мере до того, как она встретила Гарри.
Хотя, когда Кэтрин пыталась деликатно поднять этот вопрос в разговоре с Кэмом Роаном почти сразу после того, как приступить к работе, он очень решительно ответил:
— Нет, мисс Маркс, не пытайтесь изменить Поппи или Беатрис. Это не сработает, только сделает их несчастными. Просто помогите им усвоить, как вести себя в обществе и как разговаривать ни о чём — так, как делают эти гаджо.
— Другими словами, — сказала Кэтрин с кислым выражением лица, — вы хотите, чтобы они выглядели благопристойно, но не хотите, чтобы они таковыми стали?
Кэм был в восторге от её понимания.
— Вот именно.
Кэтрин теперь понимала, как же прав был Кэм. Никто из Хатауэев не будет похож на обитателей Лондона, да она и сама теперь этого не хотела.
Она пошла в библиотеку, чтобы взять несколько книг для занятий с Беатрис. Однако, войдя в комнату, она, ахнув, остановилась — за длинным библиотечным столом сидел Лео и что-то писал на разбросанных повсюду чертежах.
Он повернулся и пристально посмотрел на неё. Её бросило сначала в жар, потом в холод. В голове, в тех местах, где было слишком стянуто шпильками, запульсировало.
— Доброе утро, — выдохнула она и сделала шаг назад. — Я не хотела вам мешать.
— Вы не мешаете.
— Я пришла взять кое-какие книги, если… если позволите.
Лео только кивнул и снова вернулся к своим чертежам.
Испытывая чувство острого смущения, Кэтрин подошла к книжным полкам и стала искать нужные книги. В комнате было так тихо, что ей казалось, будто наверняка слышно, как стучит её сердце. Ощущая жгучую необходимость разрушить напряжённое молчание, она спросила:
— Вы проектируете что-то для поместья? Дома для арендаторов?
— Пристройку к конюшне.
— О.
Кэтрин уставилась невидящим взглядом на ряды книг. Они собираются притворяться, что прошлой ночью ничего не произошло? Она-то уж точно на это надеялась.
Но тут она услышала голос Лео:
— Если рассчитываете на извинение, то вы его не получите.
Кэтрин повернулась к нему:
— Прошу прощения?
Лео всё ещё рассматривал чертежи:
— Если вы приходите к мужчине ночью, когда он в постели, не ждите мирной беседы за чашкой чая.
— Я не приходила к вам, когда вы в постели, — защищаясь, сказала девушка. — То есть, вы были в постели, но у меня не было желания застать вас там.
Сообразив, что несёт какую-то несуразицу, Кэтрин еле удержалась, чтобы не стукнуть себя по голове.
— В два часа ночи? — уточнил Лео. — В это время меня практически всегда можно найти на матраце за двумя занятиями. В одном случае я сплю. И не думаю, что нужно пояснять, чем я занимаюсь в другом.
— Я только хотела проверить, нет ли у вас лихорадки, — сказала она, густо покраснев. — Не нужно ли вам чего-нибудь.
— Вероятно, нужно было.
Кэтрин никогда раньше не чувствовала себя так ужасно неловко. Её нервы были натянуты до предела.
— Вы расскажете кому-нибудь? — заставила она себя спросить.
Одна из его бровей выгнулась, делая выражение лица насмешливым.
— Вы боитесь, что я собираюсь болтать о нашем ночном рандеву? Нет, Маркс, мне от этого выгоды никакой. И, к моему большому сожалению, мы почти ничего и не делали для более или менее приличной сплетни.
Краснея, Кэтрин подошла к наброскам и обрывкам бумаг, лежащим на углу стола. Она выровняла их, сложив в аккуратную стопку.
— Я сделала вам больно? — удалось ей спросить: она вспомнила, как нечаянно толкнула его в раненое плечо. — Утром всё ещё было больно?
После небольшой паузы Лео ответил:
— Нет, стало полегче, когда вы ушли. Но держу пари, многого не понадобится, чтобы боль вернулась.
Кэтрин охватили угрызения совести:
— Простите. Может быть, наложить на него компресс?
— Компресс? — озадаченно повторил он. — На не… о. Мы говорим о моём плече?
Кэтрин смущённо моргнула:
— Конечно, мы говорим о вашем плече. О чём ещё мы можем говорить?
— Кэт… — Лео отвёл взгляд. К её удивлению, в его голосе слышалась усмешка. — Когда мужчину возбуждают и оставляют неудовлетворённым, ему обычно после этого больно.
— Где?
Он послал ей красноречивый взгляд.
34 
