очень нудно 
42 
Густые ресницы Лео опустились на тлеющие бледно-голубым пламенем глаза. Его щеки и переносица покраснели от возбуждения.
— Я хочу быть внутри вас, — хрипло проговорил он, лаская её. — Здесь … и глубже …
Бессвязный звук вырвался из её горла, когда от искусной ласки внутри колени ее поднялись, и на ногах поджались пальчики. Она вся пылала, страстно желая вещей, которым не находила слов. Притянув к себе его голову, она яростно целовала его, нуждаясь в сладостном давлении его рта, атаках его языка...
Несколько решительных ударов в дверь прорвались сквозь огненный туман ощущений. Лео выругался и, убрав находившуюся между её бедер руку, прикрыл девушку собой. Кэт всхлипнула, сердце её бешено колотилось.
— Кто там? — грубо выкрикнул Лео.
— Роан.
— Если ты откроешь дверь, я тебя убью, — заявление было произнесено со злой прямотой доведённого до предела человека. Очевидно, этого хватило, чтобы остановить даже Кэма Роана.
— Я хочу перекинуться с тобой парой слов. — прервал Кэм затянувшуюся паузу.
— Сейчас?
— Именно сейчас, — последовал непреклонный ответ.
Закрыв глаза, Лео напряженно вздохнул и медленно выдохнул.
— Внизу, в библиотеке.
— Через пять минут? — продолжал упорствовать Кэм.
Лео с неимоверной яростью впился взглядом в дверь.
— Уйди, Роан.
Как только шаги Кэма стихли, Лео посмотрел на Кэтрин. Она, по всей видимости, не могла справиться с охватившей её дрожью, нервы звенели от возбуждения.Тихо бормоча, он прижал её к себе и стал круговыми движениями растирать её спину и бёдра.
— Спокойно, любимая. Позволь мне обнимать тебя, — постепенно неистовое желание утихло, а она продолжала лежать в его объятиях, прижимаясь к его щеке своей.
Лео встал и, с легкостью подняв, отнес девушку на кровать. Он уложил ее полунагое тело на матрац, и пока она усевшись на краю постели, неуклюже возилась, натягивая на себя стёганое одеяло, он искал её очки. и, Найдя их в углу комнаты, он принёс их Кэтрин.
«Очки начинают приобретать изрядно потрёпанный вид», — с сожалением подумала она, выправляя помятые дужки и протирая линзы уголком покрывала.
— Что вы собираетесь сказать мистеру Роану? — несмело спросила она, надевая очки.
— Пока не знаю. Но следующую пару дней, покуда не закончится этот чёртов бал, я намерен сохранять некоторую дистанцию между нами. Поскольку наши отношения, кажется, стали чересчур пылкими — ни один из нас не справляется с ними. Однако после мы поговорим. Без увиливаний и лжи.
— Зачем? — спросила она сухими губами.
— Мы должны принять решение.
Какое решение? Он собирается её уволить? Или же решение выльется в какое-то непристойное предложение?
— Вероятно, я должна покинуть Гемпшир, — с трудом произнесла Кэтрин.
Глаза Лео опасно сверкнули. Обхватив ладонями её голову, он наклонился и прошептал ей на ухо нечто, что можно было расценить и как обещание, и как угрозу:
— Куда бы вы ни ушли, я найду вас.
Он направился к двери, но остановился, прежде чем выйти.
— Кстати, — сказал он, — когда я рисовал те ваши эскизы, я даже и не начал воздавать вам должное.
После того как Лео вымылся и переоделся в подходящий костюм, он направился в библиотеку. Кэм ждал его там и выглядел не счастливее, чем Лео себя чувствовал. Тем не менее, в нём ощущалось спокойствие, некая ненатужная терпимость, которая помогла притупить острое раздражение Лео. Ни одному человеку на земле, Лео не доверял больше, чем Кэму.
В начале своего с ним знакомства Лео наверняка мог утверждать, что ни при каких обстоятельствах не выбрал бы для Амелии такого мужа как Кэм Роан. Это было недопустимо. Кэм был цыганом, и, понятное дело, никто бы не посмел утверждать, что цыганская кровь в роду — это преимущество в английском обществе. Но не признавать характера этого человека, его терпения, юмора и прирожденной благопристойности было невозможно.
Довольно быстро Кэм стал ему как брат. Он узнал Лео с самой худшей стороны, и неизменно поддерживал его, когда тот пытался примириться с жизнью, лишённой безгрешности или надежды. И за последние годы Лео как-то понемногу вновь обрёл и то, и другое.
Стоящий у окна Кэм направил на него проницательный взгляд.
Лео молча подошёл к буфету, налил бренди, и стал греть бокал в своих пальцах. Он с удивлением заметил лёгкую дрожь в руке.
42 
