Последние отзывы

  73  

Больше пока никто не умер. Пока.

- Что-то долго нет Хаалы, - заметил Батани.

Точно. Парень должен был обернуться за несколько минут, а прошло не меньше четверти часа.

- Хаала! - крикнул Грива. Ответа не было.

Черт! Грива вскочил, подхватив трофейное копье...

Поздно.

Из ночного мрака выступили негры. И шаман.

Батани бросился к утесу и проворно полез наверх... Зря. Три копья почти одновременно ударили ему в спину...

Артём Грива

Эх, Батани, Батани! Вдвоем нам было бы куда веселее умирать. Перехватив копье двумя руками - как шест, я медленно отступал к скале. Негры так же медленно наступали, охватывая меня полукольцом.

Шаман держался позади остальных. Осторожный, гад.

Эх, сейчас бы импульсник! А еще лучше - резонатор! Одно круговое движение - и полсотни каннибалов как не бывало...

Брошенный дротик я отбил боковым махом древка. Еще один дротик ударился о скалу на уровне колена. Брошенный камень оцарапал плечо. Ежику понятно: меня не собирались убивать. Хотели бы - давно убили. Шесть десятков против одного. Черные силуэты, ощетинившиеся копьями. Зубы блестят. И белки глаз. А рожи, против обыкновения, белым не вымазаны. Негритянский ночной камуфляж - никакой косметики. Главное - рот не открывать.

А ведь вы меня боитесь, африканские пращуры! Боитесь! Я бы на вашем месте тоже боялся силача, который камнем башку расшибает всмятку. Только все равно шансы у меня - близкие к нулю.

А-а-а! Умирать, так с музыкой! Я выдохнул боевой клич и ринулся на врагов. Риск был. Пара секунд - слишком мало, чтобы людоеды могли среагировать осознанно. Но если у них в башках есть простейший воинский рефлекс: сомкнуть строй, копья на изготовку - мне конец.

Я же рассчитывал на то, что боевых рефлексов у моих противников нет - только охотничьи. А охотничий навык велит прямо противоположное. От опасного зверя надо увернуться.

Так и вышло. Людоеды шарахнулись в стороны. Кто-то второпях метнул копье - в живот, на поражение. Я отбил в прыжке, сшиб косым ударом замешкавшегося людоеда. Еще один свалился сам, вопя от ужаса. Зато справа, под ноги мне полетела сеть. Я перепрыгнул через нее. И через «услужливо» сунутое под колени копье - тоже. В это мгновение мне даже показалось - прорвусь...

Но тут черные навалились все разом, кучей. Мое копье тут же «увязло» в чьем-то боку. В него сразу вцепился десяток рук, и минимум три дубины вознамерились проверить прочность моего черепа. Я увернулся почти без потерь, даже успел перехватить и отнять одну дубинку. Но тут же потерял. Слишком тесно стало вокруг. У меня оставались топорик и нож. Но - недолго. Нож почти сразу сломался. Топорик я тоже не удержал - рукоятка стала скользкой от крови. Но руки и ноги были при мне, и пользоваться я ими умел не в пример лучше дикарей. Главное - не дать себя свалить. Я ломал хватающие меня руки, подсекал и опрокидывал одних на других. Я ни о чем не думал, не чувствовал боли. Всё вокруг посветлело, темнота превратилась в сумрак. Словно я надел ноктовизор. Меня охватило восхитительное чувство мощи и неуязвимости. Я перебил бы их всех, если бы они вдруг не отпрянули от меня. Я зарычал. Наверное, в этот момент у меня была возможность убежать. Но я не хотел бежать, я хотел драться!

... Шаман! Я увидел его прямо посреди превращения. Его ноги и нижняя часть туловища оставались человеческими - худые голенастые ноги и плоский черный живот переходили в мощную, поросшую глянцевой черной шерстью килеподобную грудную клетку зверя, в покатые плечи и черные когтистые лапы. В следующий миг оборотень упал на четвереньки, разинул черную пасть и заревел. От этого рева меня шатнуло назад, но я тут же опомнился. Потому что видел, как «потекли» очертания его человеческих ног, сокращаясь, утолщаясь, наливаясь мощью...

Наверное, всё это было иллюзией. Ни в кого он не превращался, черный шаман каннибалов, но в тот момент я не был способен объективно мыслить. Я понял, что чувствует шакал, увидев надвигающегося льва.

Я не был шакалом. Я был таким же зверем. Но молодым, неопытным, щенком в сравнении с этой матерой тварью-шаманом. Одно хорошо. Я не впал в ступор. Не принял униженную позу, не пытался молить о пощаде и пресмыкаться. Я просто бросился наутек. Настолько быстро, насколько был способен.

Я не оглядывался. Я и без того знал, что «зверь» меня преследует. Но - не настигает. И не нестигнет, потому что я - проворней. Я бежал по саванне, и все окрестное зверье, настоящее зверье, уступало мне дорогу. Может, не мне, а тому, кто длинными прыжками мчался за мной... Но так и не догнал. Кошка есть кошка. Она не приспособлена для долгого бега. Даже оборотень. Вот если бы мои преследователь был волком...

  73