Глава пятнадцатая

Мы задержались на пляже. Просто сидели и смотрели на закат. Берегиня тактично нас покинула, предоставив нам возможность остаться наедине.

— Я не хочу уходить.

Рука Демьяна ласково перебирала мои еще влажные волосы, а я льнула к нему, готовая замурлыкать от удовольствия.

— Людям нельзя здесь долго находиться, — вздохнул он. — Навь может повредить рассудок.

— Жаль. Но можно еще ненадолго задержаться? — повернув голову, я заглянула ему в глаза.

— Тебе можно, — Демьян чмокнул меня в нос и, усмехнувшись, пояснил: — у тебя хорошие связи.

— То, что ты мне показал, совсем не похоже на Зеркальную Комнату. Это сказочный мир.

— Так и есть, — он кивнул, — Навь — это Сказка.

Последнее слово он произнес с особой интонацией, и в его устах оно прозвучало так, словно писать его следует с большой буквы «С».

Кто бы мог подумать, что самые романтичные эпизоды моей жизни произойдут в мире, в котором начался мой самый страшный кошмар. Навь многогранна. И я уже не могла воспринимать ее как что-то однозначное. Это богатый мир, включающий в себя все: сказку и кошмар, любовь и ненависть, страсть и боль.

В моей голове поплыли самые разные мысли. Разве мы сможем быть вместе, если принадлежим разным мирам? Сможем ли видеться после того, как пройдет Время Нави, и граница между нашими мирами станет непроницаемой? Я тряхнула головой. Не стоит портить момент. Демьян легко уловил перемену моего настроения, на его губах заиграла печальная улыбка.

Резкий порыв ветра принес с собой холод, по озеру пробежала рябь, и я почувствовала внезапную тревогу. Фактически не было никакой угрозы или опасности. Только возбужденное напряжение.

Создавалось впечатление, что Демьян связан с Навью внутренним чутьем. Он ощутил перемену гораздо раньше меня, и отстранился, вставая на ноги, потом протянул руку и помог подняться мне.

Кроваво-красное небо Нави затянули тяжелые черные тучи. Воздух вокруг завибрировал, потускнел. В этот же момент появилась Берегиня. Она показалась мне не на шутку встревоженной. Русалка торопливо взобралась на валун, поджав под себя хвост, и уставилась в озеро. Проследив за ее взглядом, я увидела ползущую по дну озера безликую черную тень. Она двигалась медленно, лениво, сантиметр за сантиметром ощупывая песок.

— Лина, отойди подальше, — тихо приказал Демьян. Я даже не думала обижаться на его тон. Но даже если б подумала, то вряд ли успела бы.

Холодный ветер, проникая сквозь тонкую мокрую ткань сарафана, обжигал кожу.

— Что происходит?

— Отойди, — настойчиво повторил он.

Звуки стихли, только свист ветра сливался с бьющимся сердцем. Мои ладони взмокли, пальцы дрожали. Я не мигая, следила за чернотой, поражаясь, как стремительно потемнело дно озера, когда тень взвилась, запульсировала, оживая, и теперь не плыла, а металась из стороны в сторону. Двигалась рывками, то слишком быстро, то внезапно останавливаясь, и снова возобновляла свои хаотичные движения и кинулась вверх, вырываясь из озера. Холод заискрился вокруг, колыхнулся. Демьян раскинул руки, от его кожи исходило легкое свечение, и как по приказу, тень начала сгущаться, приобретая очертания черепа, с бездонными впадинами глаз, искаженным ртом, исторгшим омерзительный визг.

Губы Демьяна шевельнулись и скороговоркой выпалили тарабарщину на незнакомом мне языке. Не знаю, как это произошло, но от ослепительной вспышки защипало глаза. Образовавшийся столб клубящегося света наверняка видели даже далеко за горами. Огромный, толстый, он устремился вверх, пронзая воздух. И в это же мгновение то, что некогда было черным туманом, сузилось до размеров небольшого шара. Такого же черного, как тень.

— Это, — он кивнул на шар, застывший в воздухе, — неосознанное желание смертного. И оно может сбыться.

Что? Тайны этого места поражали воображение.

— Что он мог такого пожелать, если его мечта такая черная?

— Пока не знаю. Человек сам пишет свою историю, и он в ответе за каждое слово. К сожалению, о последствиях даже безобидных желаний мало кто догадывается. И чтобы не случилась непоправимая трагедия, способная нарушить гармонию, кое-кому приходится вмешиваться.

  71