25 
– А что там дальше, на восходе? – спросил Фаргал, глядя на синюю равнину, всхолмленную резким северным ветром. Эгеринский трехмачтовик с туго натянутыми ветром парусами спешил домой и шел так близко от берега, что можно было разглядеть черные буковки имени на темно-коричневой обшивке.
Парусник назывался «Удачливый».
– Никто не знает.
Пальцы Нифру ловко сортировали розовый жемчуг, две горсти которого Тарто купил неделю назад. Через месяц эти жемчужины украсят кожаный пояс Кадола.
– Даже владеющие магическим зрением бессильны заглянуть за край моря,– сказала женщина.
– А у моря есть край?
– Наверное. У меня на родине говорят, что край у моря твердый и опирается на боевой щит Ашшура.
– А на что опирается сам щит?
– Ни на что. Это же щит бога.
Фаргал нахмурил брови, соображая.
– А какой он, Ашшур? – спросил мальчик.
Фетсианка оторвала взгляд от жемчуга, посмотрела на Фаргала.
– Никто из смертных не видел Верховного бога,– сказала она. – Даже своим жрецам он никогда не является воочию.
Жемчужины снова заскользили между смуглыми пальцами.
– А другие боги? – спросил Фаргал.
– Одного я видела.
Глаза мальчика округлились.
– Честно?
– Слово! – Нифру приложила руку к сердцу.
– И как?
– Так себе! – Женщина засмеялась.– Толстый, и нос как клубень батата. Это фетский бог,– пояснила она.– Император Фетиса. Севернее гор Яго никто не верит в его божественность. А вот божественность Яго признают даже дикие варвары кансу. Они даже делают его личины!
Нифру снова засмеялась.
– Почему ты смеешься? – удивился Фаргал.
– В Фетисе любой мальчишка знает: у Яго нет лица.
– Как это?
– У него вообще нет тела и облика. Яго – во всем.
Фаргал мигнул. Это было слишком сложно для его ума. Нифру сжалилась.
– Когда-то,– сказала она,– у Ашшура был сын. Ашшур подарил ему наш мир, очистив его от старых богов. И сын его правил Четырьмя Империями тысячу тысяч лет. Так говорят. И было у сына Ашшура две жены-богини, Всадница Ирзаи и Прекрасная Таймат. И обе любили мужа, как умеют любить только богини. И любовь их оказалась так велика, что сын Ашшура был разорван ею пополам. Хоть тоже был богом.– Нифру лукаво улыбнулась. – А поскольку он был богом,– продолжала рассказчица,– то каждая половинка тоже стала богом. Одну из них нарекли Яго, а другую – Аш.
Нифру поглядывала на Фаргала, слушавшего ее с приоткрытым ртом и блестящими глазами, и вспоминала, как ей самой, пятилетней девочке, рассказывали сказку о разорванном боге. О том, что это сказка, Нифру узнала, когда уронила первую кровь. А спустя три года маг Хестис открыл ее истину: детская сказка о Таймат, Ирзаи и разорванном сыне Аша – правда. Но такая правда, которую верно не постичь человеческому уму. Даже уму мага.
* * *
– Ха!
Деревянный меч Фаргала стукнул о бамбуковый щиток на ноге Большого, слишком высоко поднявшего щит.
– Я достал тебя, достал! – радостно завопил мальчик.
И тут же, охнув, согнулся пополам. Меч наставника ткнул его в живот, оставив вмятину на коже куртки.
– Нечестно! – отдышавшись, возмутился Фаргал. – Я тебя ранил!
– Но не убил,– невозмутимо парировал бывший солдат.– Всего-то какая-то дырка в ноге. А ты уже труп.
– Ах так!
Фаргал взмахнул мечом, но Большой ловко подставил щит и ногой пихнул мальчика в колено. Тот растянулся на траве, и деревянный клинок наставника коснулся его шеи.
– Еще один труп,– констатировал Большой.– Четвертый сегодня, да?
– Пятый,– мрачно поправил Фаргал и отпихнул меч Большого.
– Вот это будет воин,– сказал Мимошка Бубенцу.– Не то что ты!
– Если бы дядька возился со мной столько, сколько с ним…– пробормотал Бубенец. Но, вспомнив, что Фаргал его друг, а завидовать стыдно, добавил: – Дед же говорит, что он – дар Ашшура? Если б меня сделал бог, я бы тоже…
– Я думаю, его делали так же, как и тебя! – Мимошка засмеялся.– Просто ты, братишка, немного трусоват.
– А ты дурак! – обиделся Бубенец.
– Прекрати, Пушинка,– сказал Тарто четырехлетней внучке, пытавшейся вскарабкаться по его спине.
– А ты дай мне барабан! – потребовала Пушинка.– А то буду залазить, пока не дашь!
– А по попке? – спросила Нифру.
– А вот и нет!
Девчушка отпрыгнула назад, уперла кулачки в бока и показала Нифру язык.
– Ага, кто бабушку дразнит? – подошедший сзади Кадол подхватил Пушинку под мышку, шлепнул и опустил на землю.
25 
