23 
Отец был, бесспорно, обаятелен, но все же Ария не могла припомнить времени, когда не знала, что он переменчив, ветрен и не заслуживает доверия. Он нарушал обещания так же легко, как давал их; новое увлечение, новое лицо, новый интерес – и старая дружба, какой бы ценной она ни была в прошлом, тут же отбрасывалась без малейших колебаний. Неудивительно, что у сэра Гладстона было много знакомых, но совсем не было друзей.
С легким вздохом Ария отвернулась от картины. Прошлое нужно вычеркнуть из памяти, но ни она, ни Чарлз никогда не смогут забыть, что их дом растаскивался только для того, чтобы оплатить счета в какой-нибудь роскошной гостинице или купить драгоценности очередной красивой блондинке. Остались только картины, да и то лишь потому, что адвокаты сэра Гладстона в минуту внезапного прозрения убедили его объявить их фамильными ценностями, составляющими национальное достояние, чтобы избежать налога на наследство.
Впоследствии отец часто сожалел об этом, как он выразился, «единственном дон-кихотском деянии», однако не мог отречься от него или отменить, так что, несмотря на то, что у Чарлза больше ничего не осталось и он не смог бы продать картины, даже если бы захотел, в его владении остались лучшие полотна коллекции Милборнов.
Неожиданно за спиной Арии открылась дверь, и она виновато вздрогнула, ибо мысли ее были так далеко, что она совсем позабыла о своих новых обязанностях.
– Можно войти?
Вопрос задал мужчина, но в его голосе не было и следа американского акцента, и это был не Дарт Гурон, а кто-то совсем другой. В дверях стоял стройный, светловолосый молодой англичанин, в его голубых глазах плясали озорные огоньки, а в уголках рта таилась улыбка.
– Добрый день! – произнес он, идя через комнату. – Макдугалл сказал мне, что вы приехали. Меня зовут Баклей.
– А меня Ария Милбэнк, – сказала Ария, пожимая его руку.
– Да, Макдугалл сказал мне, как вас зовут, но не предупредил меня о том, что мне предстоит увидеть.
– Что… что вы хотите этим сказать? – спросила Ария.
– Но вы же красавица! Дарт сказал мне, что нанял новую домоправительницу и что она чрезвычайно изысканна, но забыл добавить, что она к тому же потрясающе красива.
У незнакомца была причудливая манера выражаться, которая заставила девушку рассмеяться, но, вспомнив, что должна выглядеть старше и степеннее, Ария быстро надела очки, которые держала в руках, и строгим тоном начала:
– Мистер Баклей…
– Вообще-то я лорд Баклей, если вы предпочитаете официальность, – перебил он ее.
– Хорошо, лорд Баклей. Думаю, не стоит играть в загадки. Будьте так добры, скажите, каково ваше положение в этом доме? Вы гость?
– И да и нет, – ответил он с улыбкой. – Скажем так: я постоянный гость. Если вы желаете знать, чем я занимаюсь… Ну что ж, я – доверенное лицо, советник, помощник в разрешении разных проблем – в общем, настоящий адъютант.
– Вы служите у мистера Гурона? – спросила Ария и поспешно добавила: – Пожалуйста, не сочтите за грубость, что я задаю вам подобные вопросы, но я должна хоть немного разбираться в том, что здесь происходит, не правда ли?
– Конечно, должны, – сказал он успокаивающим тоном. – За этим я сюда и пришел – все вам объяснить. Я ожидал увидеть… ну… скажем, даму неопределенного возраста – словом, еще одну миссис Каннингэм!
Его глаза искрились так озорно, что Арии стоило больших трудов не подмигнуть ему в ответ. Сделав над собой усилие, она повернулась и взяла со стола блокнот.
– Когда вы вошли, я как раз собиралась записать примерное число слуг в доме, – сказала она. – Может быть, вы мне в этом поможете?
– Боже, только не это! – ответил лорд Баклей. – О таких вещах меня спрашивать бесполезно. Вам придется обратиться к Макдугаллу, хотя я сомневаюсь, что и он точно знает, кто есть кто. Неужели вы до сих пор не поняли, что Дарт Гурон стремится жить на широкую ногу? А почему бы и нет? В наши дни тот, у кого есть американские доллары, может себе позволить получить от них удовольствие.
– И своим друзьям тоже? – предположила Ария. Лорд Баклей засмеялся, запрокинув голову.
– Touche[3] – сказал он. – Вижу, что ошибся. Вы вовсе не такая простая девушка, как я подумал, когда вошел в комнату. Да, довольно много людей так или иначе живут за счет Дарта, но, если ему так хочется, нам ли жаловаться?
Ария принялась записывать печатными буквами его имя, держа перед собой блокнот.
– Как пишется «Баклей» – через «эй» или «ей»? – спросила она.
23 
