Последние отзывы

  46  

Ария повернула голову и удивленно посмотрела на него.

– Не думала, что вы можете сказать подобное, – невольно вырвалось у нее.

– По-видимому, вы и обо мне судите слишком строго.

– Извините, – ответила девушка, – я не хотела быть невежливой.

– Я знаю, – сказал он. – Видите ли, я довольно много скитался по свету, встречался со множеством людей. Можно я скажу вам кое-что, что может показаться дерзостью? Мне кажется, что в своей жизни вам пришлось столкнуться с чем-то, что заставило вас предосудительно относиться к людям – во всяком случае, к таким, каких вы встретили здесь.

Это было настолько близко к истине, что Ария не нашлась что ответить. Не могла же она рассказать ему, что те, кого она встретила в Саммерхилле, напомнили ей тех, кем окружил себя отец, поощрявших его мотовство, его экстравагантный, беспутный образ жизни, его эгоизм – все то, что привело к утрате старинного богатства Квинз-Фолли и нанесло Чарлзу такой ущерб, от которого он вряд ли оправится.

– Думаю, вы в какой-то мере правы, – наконец произнесла она.

– Я в этом уверен, – сказал Дарт Гурон. – Я наблюдал за вами, когда все вокруг вас небрежно болтали, говоря вещи, которые лучше было бы оставить невысказанными и которым лично вы, как я понял, придаете значение.

Он затянулся сигарой, кончик которой алым огоньком вспыхнул на фоне темного неба.

– Вы, наверное, считаете меня очень глупой, – наконец тихо вымолвила Ария.

– Наоборот, я восхищен вашей смелостью.

– Смелостью? – переспросила девушка.

– Да! – ответил Дарт Гурон. – Вы взялись за такую работу. Я знаю, она нелегка. Больше того, я считаю, что это очень трудная работа. Но вы прекрасно справляетесь. Кстати, в конце месяца я возвращаюсь в Америку.

– В конце месяца! – тупо повторила Ария.

– Да. Я собирался пробыть здесь до конца лета, но решил уехать раньше, чем предполагалось. Я бы хотел, чтобы вы задержались после моего отъезда еще на неделю и проследили, как прислуга приведет дом в порядок и подготовит его к закрытию. Вы ведь сделаете это, верно?

– Да-да, конечно! – ответила девушка.

– Ну, тогда у меня остается еще две недели. В это время года Англия очень привлекательна.

Ария не знала что ответить. Ее охватило чувство беспредельного разочарования, никак не похожее на то, что она должна была бы испытывать, узнав, что работа, которая ей неинтересна, как она только что призналась, близится к концу.

Непонятно почему, но ей вдруг захотелось протестовать, попросить его изменить свое решение, но сказать она ничего не смогла, и они сидели молча. Девушку вдруг охватило необъяснимое ощущение неминуемой утраты.

Глава VIII

Где-то вдалеке часы пробили час ночи. Почти в то же мгновение в коридоре за дверью спальни послышался слабый шорох. Ария выключила настольную лампу у изголовья, и комната погрузилась в темноту.

На ней все еще было черное вечернее платье, которое она надела к обеду, но она набросила на плечи теплую шаль, так как вся дрожала, несмотря на теплую погоду.

Ей казалось, что не часы, а долгие годы прошли с той минуты, когда она поднялась в спальню и нарочно даже не попыталась уснуть, а сидела и пыталась читать, держа книгу перед глазами и не видя ее.

Случилось то, чего она ожидала, и повторившийся шорох за дверью дал ей понять, что там кто-то есть. Ария ждала. Дверная ручка медленно повернулась, но дверь не открылась, и через секунду она услышала, как кто-то толкает неподдающуюся дверь сильным плечом.

Ручка повернулась еще раз, уже не так тихо, и послышался тихий стук в дверь.

– Ария! Ария!

Говорили шепотом, но нетрудно было догадаться, кто это. В темноте девушка прижала ладони к щекам и почувствовала охвативший их жар.

Стук повторился. Затем, как бы нехотя, шаги удалились по коридору, как будто стучавшему было трудно признать поражение.

После долгой тишины Ария протянула руку и включила лампу. Она поднялась, подошла к окну, раздвинула шторы, чтобы впустить ночной воздух, и глубоко вдохнула, как будто легким его не хватало.

Этого следовало ожидать, сказала она себе, но почему-то нелегко было признать случившееся как свершившийся факт. Ария вдруг представила всех тех хорошеньких накрашенных женщин, которыми так любил окружать себя отец. Она явственно представила себе выражение их глаз, их зовущие губы, чувственность в каждом их движении, расчетливо пробуждающую желание.

Как она их ненавидела! Даже не зная еще, что они значили в жизни отца, она испытывала к ним отвращение и чувствовала себя немного испачканной, соприкасаясь с ними.

  46