очень нудно 
62 
– Я и не предполагал, что вы такая крошечная, – произнес он, держа ее очень близко к себе, так что ей пришлось откинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Мне очень жаль, что разочаровала вас.
Он привлек ее еще ближе и так сжал ее руку, что побелели костяшки пальцев.
– Вам известны мои чувства к вам, – ответил он. – Я люблю вас!
– Тиш! – Ария огляделась. – Если вы будете говорить так громко, вас услышат.
– Думаете, меня волнует, что они услышат и что скажут? Завтра я пойду к Дарту и скажу ему правду. Что я вас люблю и что…
– …и что вы не собираетесь на мне жениться, – закончила за него девушка.
– Неправда. Я бы женился на вас по особому разрешению, если бы…
– …если бы, если бы, если бы! – воскликнула Ария. – Слишком много «если бы», вам не кажется? Если бы у нас были деньги, если бы мы любили друг друга, или, точнее, если бы я любила вас. Нет, у нас нет будущего, и вы это прекрасно знаете.
– Когда вы смотрите на меня своими колдовскими глазами, я ни о чем не могу думать, только об одном: что когда-нибудь вы будете моей, любой ценой, – ответил лорд Баклей.
В его голосе было столько страсти, что Ария поняла: она впервые видит его таким взволнованным. Это был уже не повеса, заигрывающий с любовью, ищущий краткой, ни к чему не обязывающей интрижки. Это был мужчина, в котором, похоже, проснулась любовь.
Она не смогла ответить ему, так как в этот момент музыка смолкла и она увидела, что рядом стоит Дарт Гурон.
– Вы позволите пригласить вас на танец? – обратился он к ней с ноткой сарказма в голосе.
– Ну разумеется, – ответила девушка.
– Вы были так заняты, – сказал он, – что мне не хотелось прерывать ваше тет-а-тет с Томом. Тем не менее, поскольку гости уже, несомненно, поговаривают, резоннее всего будет, если мы станем танцевать вместе.
– Впервые слышу, что тебя волнует, что подумают другие, Дарт, – сказал лорд Баклей, уходя, а Дарт Гурон положил руку на талию девушки.
Играли вещь, которая особенно нравилась Арии. Она отдалась ее ритму и сразу же почувствовала, что ее партнер, как и можно было ожидать, превосходно танцует. Лорд Баклей только кружил ее по залу, тогда как с Дар-том Гуроном она вынуждена была танцевать, следуя его движениям, с захватывающим дух волнением. По мере того как темп музыки ускорился, они обнаружили, что, как ни странно, почти идеально подходят друг другу.
– Вам хорошо? – спросил он спустя некоторое время.
– Да, – ответила Ария. – Больше того, кажется, мне еще никогда не было так хорошо на вечеринке.
Она сказала это просто и без сарказма, который, она знала, мог привести его в ярость.
– Вы очень хороши, – проговорил он. – Все удивлены и заинтригованы вами и не могут понять, как это не замечали вас раньше.
– Золушка готова исчезнуть в полночь, – ответила Ария, – или, скажем, когда закончится этот вечер. Завтра она снова облачится в свои лохмотья и станет чистить очаг.
– Но сегодня вечером она – принцесса Звездного света. Кажется, так ее звали в сказке?
– Кажется, так, – с усмешкой ответила девушка.
– И если вы помните, она нашла принца очаровательным.
Она взглянула на него из-под опущенных ресниц.
– Все равно он не поверил ей, – сказала Ария. – Он нарядился шутом – скорее, я всегда считала, из-за эгоистического желания хорошо повеселиться, ни за что не отвечая, чем потому, что хотел, чтобы его любили таким, какой он есть.
– Возможно, он хотел и того, и другого, – ответил Дарт Гурон. – И это ему удалось, потому что это сказка.
– Конечно, в жизни так не бывает, – закончила Ария.
– Не знаю, – отозвался он, – даже в жизни случается непредвиденное.
Ария улыбнулась, вспомнив его изумление, когда он увидел ее спускающейся по лестнице. Непредвиденным было его удивление, а также то, что сейчас они танцевали так близко и так хорошо. Завтра казалось далеким, когда ей придется снова стать самой собой, а сегодня она была принцессой Звездного света, и, чувствуя, как кружится голова, она сказала:
– Не думаю, что Золушку что-нибудь волновало, кроме того, что бал был самым чудесным событием в ее жизни и что принц говорил то, что положено в таких случаях, так что не имело значения, кто он, пока был с нею добр и мил.
– Можно я буду добр и мил с вами?
Она едва расслышала вопрос, заданный таким тихим, проникновенным голосом.
– Можете попытаться, хотя бы на один вечер, – ответила Ария.
Музыка закончилась, и они некоторое время стояли, глядя друг на друга. «Я его ненавижу», – подумала Ария, но так трудно кого-нибудь ненавидеть, когда зал купается в мягком, соблазнительном свете, кругом благоухают розы в огромных вазах, а из распахнутых окон виден освещенный лунным светом сад и в черном небе подвесками сверкают звезды.
62 
