31 
— Может, тебе помочь надо? — не очень скромно предложила свои услуги Вальсия, томно заламывая руки и оттопыривая правое бедро. — Ты только скажи… — А какой взгляд при этом! Мне даже захотелось уйти, смущенно потупившись, чтобы не мешать.
— Сам справлюсь, — бросил мой муженек и, не обращая внимания на поджидавших нас гостей, которых мне так и не довелось как следует рассмотреть, направился восвояси. Не уважает он местную общественность, оказывается, даже приветственной речи не толкнул. Намек чужой жены тоже остался без внимания. Ну еще бы, со своей бы справиться! Меня же он просто зажал в кулаке.
— Вальсия, айда с нами! — призывно замахала я лапками, сделав один из самых логичных выводов всей моей жизни, что в этих самых своясях ничего хорошего меня не ждет. В любом обличии.
— Я тебя придушу, — шепотом пообещал мне муженек и прибавил шагу.
— Ты уже почти это сделал.
Он тут же немного ослабил хватку, отчего я чуть не выскользнула из его руки, но в последний момент успел подхватить. Встречаться еще раз с полом мне совершенно не хотелось, и так рисунок до сих пор перед глазами стоит, поэтому второй раз кусаться я поостереглась.
Вальсия, внимая моему излишне оптимистичному призыву, увязалась было за нами, бодро выпятив свои колючки, но строгий окрик Владыки заставил ее остановиться. Она тут же повиновалась. Не без сожаления на очаровательной мордашке, как я успела заметить. Смотрю, мой свекор здесь пользуется непререкаемым авторитетом. Его слово — закон. Надо быть немного поосторожнее.
Полоз притащил меня в какое-то помещение и с грохотом захлопнул за собой дверь. Я даже зажмурилась, ожидая не только осыпающейся штукатурки, но и падения более крупных кусков потолочного перекрытия. Обошлось, все осталось на своих местах. Сразу видно, на совесть делали.
Помещение оказалось довольно просторной спальней, без всяких излишеств, и что самое интересное — золота. Его здесь не было. Ну почти. Парочку подсвечников, зеркальную раму, несколько кубков, дверную ручку, инкрустацию каминную можно даже в расчет не брать. А мне сначала показалось, что в этом «скромном» жилище даже пыль исключительно золотая. С другой стороны, надо же где-то отдыхать бедолаге от работы. А то куда ни придешь — везде ОНО. Так и свихнуться недолго на профессиональной почве.
Между тем мой муженек швырнул многострадальную подвенечную подушку с кисточками на столик у окна и плюхнул меня сверху. Я хоть вздохнуть свободно смогла, а то он так стиснул меня в ладони, пока нес, что я почувствовала себя свежевыжатыми носками после стирки.
— А у тебя ничего тут, миленько, — осталась я довольна окружающей обстановкой. — Скромненько и со вкусом. И камин есть, самое главное. Мне нравится.
— Без тебя тут было гораздо уютнее, — сквозь зубы констатировал Полоз, усаживаясь в кресло напротив меня и пристально рассматривая свое свадебное новоприобретение. Его взгляд выражал все что угодно, только не радость от моего присутствия, а поза была самая что ни на есть самонадеянная — руки на груди скрещены, голова немного наклонена вбок, нога на ногу, и весь до противности расслаблен и спокоен, в отличие от меня. Прямо инквизитор на допросе перед казнью обвиняемого.
— А что ты жалуешься? — возмутилась я, стараясь не смотреть в его холодные глаза со змеиными зрачками. — Это была не моя идея. Сам напросился, сам теперь и расхлебывай.
— Еще бы ложку подходящего размера найти.
— А ты на заказ сделай.
— Боюсь, не родился пока тот умелец, который ее сделает. Материала не хватит.
— Ой-ой-ой! Можно подумать…
Он не ответил, опять последнее слово за мной осталось. Только чует мое сердце, не к добру это. Лучше бы он ругался на чем свет стоит, а то так и не знаешь, чего ожидать. Мало ли какие у него тараканы в голове водятся. Ну вот, конечно! Началось…
Полоз поднялся и начал неторопливо снимать плащ, затем настал черед свадебного камзола, расстегнул верхние пуговицы рубашки… перехватил мой обалделый взгляд и на этом остановился. Постеснялся, что ли? Я с замирающим сердцем следила за его раздеванием, но женское любопытство — вещь коварная, все страхи пересилит.
— А дальше? — с придыханием прошептала я. С перепуга у меня перехватило горло, но мой шепот расценили несколько по-иному.
— Значит, так! — Полоз снова уселся в кресло и наклонился ко мне. Я судорожно сглотнула и попятилась. Подушка (единственное родное существо) не была предназначена для крупномасштабных маневров даже такой крохотной ящерки, как я, и быстро кончилась, дальше начинался подоконник. Что таилось за его пределами, я бы предпочла узнать только на словах, а потому пришлось остановиться. Полоз, насладившись произведенным эффектом, равнодушно (как же это равнодушие меня нервирует!) продолжил: — В том, что ты своенравная и упрямая девчонка, я уже убедился. Представление сегодня ты отыграла на отлично, все до сих пор в шоке, только сейчас публика осталась за дверью…
31 
