24 
- Ну, думаю, их ты видишь в последний раз.
Все же какая Тин умная! Не просто приструнила гадов, а припахала к делу и нагрузила так, что им долго еще в эту сторону и глядеть не захочется!
Парни провозились с дровами почти до заката. После этого Тин вынесла им по паре пирожков с капустой на дорогу, отдала Иржику микстуру от кашля для его матери, Зимке выдала склянку с мазью для больных коленок его отца. А Ельке велела передать спасибо Хруничу за помощь. Да еще на прощанье от околицы рукой помахала.
Вернувшись в избу, присела на скамейку:
- Уф-ф… Ну, кажется, пронесло. Поняла, что и как я сделала?
Я кивнула. Вот только сама я так пока не умею. Но… посмотрела на Тин с надеждой:
- Тин, а если ты так их спровадила, может, они отстанут? И мне не надо никуда идти?
- Мири, ты сама все понимаешь. Что будет, если в следующий раз тебе не рот зажмут, а по голове поленом стукнут?
Следующий раз. Ох-х…
Вечером на другой день мы отвели коз Франьке. Договор был прост: она гоняет Белочку и Снежинку на выпас, зато и все молоко - её. Куры вполне могли прокормить себя сами. А яйца полежат - ничего при прохладной погоде с ними не станется.
Я, как потерянная, бродила из угла в угол. Тин грустно качала головой и паковала мой мешок - белье, запасные штаны и рубашку, сухари и вяленое мясо, травы и снадобья на все случаи жизни, самодельный планшет с исписанными листами и теплый плащ. Спрятала вниз, под вещи, кошелек с несколькими серебряными и горстью медных монет.
- С кольцом что делать будем? Думаю, носить тебе его пока нельзя. Даже на цепочке, на шее. Давай, я его в шов на жилетке зашью? Красть ее вряд ли кто польстится.
Я молча кивнула.
Не хочу я отсюда уходить! Я люблю Тин! И эту избу люблю - хвойный запах от бревен, пучки трав под стрехой, тепло от печки и свое лоскутное одеяло, наш выскобленный добела стол и мышиный писк в подполе. Век бы тут жила… Почему я должна бежать?
- Потому что тут покоя тебе не будет, - вздохнула Тин. - Единственный выход - если вдвоем переберемся в такую же глушь, где тебя и о тебе никто не знает. Но сниматься с насиженного места - это нелегко, поверь. Да и учиться тебе надо. Мири, давай так: если ты в школе совсем не приживешься, тихонько вернись сюда - я буду ждать. И тогда брошу я этот дом, другой сыщем - отсюда подальше. Согласна?
Я кинулась к ней на шею.
Вечером, засыпая, думала о том, как я ее люблю. Люблю… Но, если я ее и вправду люблю, разве могу я позволить, чтобы из-за меня она бросила дом, который обживала много лет, нажитое хозяйство, насиженное место, где ее знают и уважают?
Нет, совсем это не правильно. Значит, если я люблю Тин, я должна справиться. Как бы ни было трудно и чего бы мне это ни стоило.
***
Утром вышли еще в темноте. Двор тонул в белом стылом тумане. Все было влажным, холодным. Даже дверь и калитка казались сырыми. Тропинка под ногами была еле различима. Подняла голову - звезд за туманом не видать. А до восхода еще целых три часа. Под ногой хрустнуло - по ночам уже начались заморозки, и мелкую лужицу затянуло льдом. Изо рта поднимался парок. Оглянулась в последний раз на темную махину дома - ох, как же я не хочу никуда идти! Но надо. И хныкать я не стану, Тин ведь тоже не хочет меня отпускать, я же вижу, как она расстроена. Так что ей зря нервы трепать?
Нам предстояло пройти несколько лиг наискось через перелески к ведущей от Зеленой Благодени к Сухой Сохе дороги. Выбраться на нее мы собирались у самого моста через Потаву. А оттуда пойдем уже по тракту. Я так далеко никогда в ту сторону не заходила, и мне хотелось посмотреть на большую дорогу, мост…
- Ну, Мири, какая большая? Ты что? - засмеялась идущая впереди замотанная в платок до бровей Тин. - Сама же знаешь, приезжие у нас раз в пять лет бывают, а деревенские хорошо раз в два года за покупками в Соху съездят. Одно слово - дорога. А на деле - две заросшие колеи. Хорошо, хоть мост в свое время на каменных быках поставили - его и чинить не надо.
Я чуть не поскользнулась на мокрой траве и, закрыв рот, засеменила следом за Тин. Мешок с вещами оттягивал спину, смещая центр равновесия - я чувствовала себя непривычно неповоротливой и неуклюжей. Но ноша Тин, которая волокла на себе всё, что мы наготовили за лето на продажу, была куда тяжелее. Так что не хнычу и не отстаю.
Мост мы прошли еще в сумерках. Впрочем, я не впечатлилась. Под ногами - гулкий деревянный настил из осиновых - чтоб не гнили - бревен. По краям - кривоватые деревянные перила. Ширина - шагов восемь-девять - одна телега или воз с сеном легко пройдут, а двум уже не разминуться. Внизу - черная лента медленной здесь реки с белой оторочкой первого ледка по краям. И вокруг темно.
24 
