30 
- Не огорчайся. Сейчас я переоденусь и принесу тебе другую шоколадку.
Наверху, в спальне я быстро сбросила замызганное платье, осталась в одних трусиках (лифчики здесь я совсем разучилась носить), открыла шкаф и достала оттуда летние джинсы и светлую кофточку. И наткнулась на давно припрятанную бутылку с остатками джина. Взяла ее - ну, совсем на донышке! - и прямо из горла прикончила.
И вдруг услышала шаги на лестнице. Не хватает еще, чтобы Эдик увидел эту мою заначку! Я сунула бутылку под кровать и крикнула:
- Эдик, ты? - и обернулась.
В дверях спальни тяжело дышал пьяный Гюнвальд Ренн.
Я испугалась, схватила джинсы, прикрыла ими грудь.
- Ты что?! Уйди сейчас же! Не видишь, переодеваюсь!.. - я и не заметила, что в растерянности и испуге стала говорить по-русски.
Огромный Гюнвальд прикрыл дверь и молча, не сводя с меня глаз, стал расстегивать брюки.
- Что ты делаешь?.. - я даже кричать не могла. Окно спальни было открыто и меня могли услышать в саду. - Прекрати сейчас же!..
Я попыталась проскользнуть мимо него к двери, но он перехватил меня, вырвал джинсы и стал осыпать меня поцелуями.
- Пусти!.. Отвяжись, дурак пьяный!.. Отпусти меня!..
- Я тебе заплачу!.. - бормотал он и тащил меня к постели. - Я тебе заплачу даже больше, чем платил тогда в Ленинграде! Надеюсь, ты помнишь, сколько я там тебе платил?!
- Отпусти, подонок! Мразь!.. Сволочь!.. - он выламывал мне руки и силы мои были уже на исходе. - Как ты можешь?!.. Ты же в моем доме! В моем доме!..
- Это ты в моем доме! В моей стране!.. - хрипел он, сдирая с меня трусики. - Тем, что ты здесь живешь, ты обязана мне! Это я подложил тебя под Эдварда, дрянь!.. Помнишь, кем ты была? Проститутка!!!
Он бросил меня на кровать и стал лихорадочно стаскивать с себя брюки. На мгновение я высвободилась, случайно нащупала рукой бутылку из-под джина у кровати и со всего размаха опустила ее на голову Гюнвальда Ренна.
Осколки брызнули словно от взрыва. Обливаясь кровью, Гюнвальд обмяк и стал оседать на пол.
Я вскочила, распахнула дверь спальни, выволокла эту бесчувственную тушу на лестницу - откуда только силы взялись? - и без всякого сожаления ногой столкнула его с лестницы. Он покатился по ступеням вниз, да так и остался там лежать без движения.
…Спустя минуту я, уже одетая и причесанная, поливала гюнвальда минеральной водой из большой бутылки. От минералки кровь на его волосах и лице пузырилась, превращаясь в розовую пену.
Когда он открыл глаза, то увидел два коротких ствола автоматического охотничьего ружья Эдварда. И клянусь, оно было заряжено и стояло на боевом взводе!
- Ты, сука, застегни штаны и слушай меня внимательно, - негромко сказала я ему. - Ты зашел в дом за минеральной водой. Тебе стало плохо. Ты упал и ударился. Слышишь? Сам ударился, понял? А если хоть одно лишнее слово скажешь - пристрелю. Мне терять нечего. Повтори!
- Что?.. - ничего не понял он. - Что повторить?..
- Повторяй, гад: «Я зашел в дом за минеральной водой. Мне стало плохо. Я упал и ударился обо что-то. Больше ничего не помню». Ну! - Я прицелилась ему прямо в лоб.
Не отрывая глаз от ружейных стволов, Гюнвальд повторил:
- Я зашел в дом за минеральной водой. Мне стало плохо. Я упал и ударился…
- Молодец. Теперь застегни свои вонючие портки и потихоньку репетируй. А мы тебе окажем медицинскую помощь, - сказала я и крикнула в открытое окно первого этажа: - Эдик! Бенни! Сюда! У нас тут небольшая неприятность!..
И аккуратненько поставила ружье за портьеру - подальше от Гюнвальда, поближе к себе.
Через полчаса мы все - и взрослые, и дети - сидели в саду вокруг самовара и мирно болтали, словно ничего и не произошло.
Гюнвальд с забинтованной головой и рукой на перевязи (он, оказывается, порвал связки локтевого сустава, когда вертухался с лестницы) мрачно сидел со стаканом в здоровой руке, а все остальные, кроме Эдика, шутили над ним:
- Не тот уже Гюнвальд Ренн, не тот, - говорил Бенни. - Раньше мог выпить цистерну.
- И никогда ему не становилось плохо, - подтверждал Стиг.
- А уж то, что не падал - это точно! - подхватывал Кеннет.
Беременная Ева Ренн поглаживала Гюнвальда по плечу и благодарно улыбалась мне.
Несколько раз Эдвард тревожно пытался перехватить мой взгляд, но я на это никак не реагировала. Не потому, что боялась себя выдать - просто была занята. У меня на коленях примостился самый младший из Реннов, и я кормила его мороженым, внимательно следя за тем, чтобы он меня не закапал.
30 
