Последние отзывы

  67  

Друзья стояли около камина, тепло которого приятно согревало. Рейф держал нитку жемчуга и бриллиантов, которую Корд положил ему на ладонь.

– Я думал, что уже никогда не увижу его, – сказал Рейф, удивленный неожиданным появлением ожерелья.

– Поразительно, не правда ли?

– Невероятно. Расскажи мне, где ты отыскал его?

– Это оно нашло меня. Ростовщик из Ливерпуля послал мне письмо. Как ты знаешь, время от времени я покупаю предметы антиквариата, по большей части картины и скульптуру, но по случаю и драгоценности, так как Виктория обожает их. Я делал покупки у этого ростовщика и раньше. У него прекрасная репутация в антикварных кругах.

Рейф сдерживал бурю эмоций и сомнения, которые терзали его.

– Он послал тебе записку с описанием ожерелья?

Корд кивнул.

– Оно, собственно, не было предназначено для продажи. Мужчина, который заложил ожерелье, должен был в течение тридцати дней выкупить его, но ростовщик не верил, что он вообще появится. Ты говорил мне, что ожерелье украли, поэтому у меня был двойной интерес взглянуть на эту вещицу. А тут как раз подвернулись дела в этой части страны, и на прошлой неделе я побывал там.

– И ростовщик согласился продать?

– Когда я убедил его, что ожерелье украдено, он был счастлив получить очень приличную сумму, которую я предложил ему. Я знал, что ты захочешь вернуть его, несмотря на цену.

– Я велю моему управляющему послать тебе чек.

– Который я с радостью получу, так как уже покупал эту проклятую вещицу дважды.

Вспоминая поездку, когда ожерелье попало к его другу и жена Корда завладела им, Рейф улыбался. Он продолжал смотреть на ожерелье, сверкающее в свете пламени камина.

– Даниэла считает, что вор украл его в день отъезда из Филадельфии. Она думала, что это кто-то из слуг в том доме, который они снимали с леди Уиком. Но если ты нашел его в Ливерпуле, значит, оно исчезло после того как она ступила на борт корабля.

– Возможно, кто-то из команды вытащил жемчуг из ее багажа, прежде чем доставить его в каюту?

Его пальцы гладили ожерелье.

– Если так, то как оно оказалось в Ливерпуле, когда корабль прибыл в доки Лондона? – Он поднял глаза. – Этот антиквар описал тебе мужчину?

Корд достал сложенный лист бумаги из кармана и развернул его.

– Я подозревал, что ты захочешь знать. И записал все, что он сказал.

Рейф взял листок и прочел описание вслух:

– Каштановые волосы, карие глаза, немного выше среднего роста… – Он оторвался от записки. – Здесь сказано, что, судя по одежде этого человека, а также по его манере держаться и разговаривать, ростовщик предполагает, что он принадлежит к высшему классу.

– Именно так он сказал.

– Значит, не матрос?

– Очевидно, нет. – Корд неловко переступал с ноги на ногу. Они были друзьями слишком долго, чтобы иметь секреты.

– Антиквар сказал еще, что все женщины в его лавке просто без ума от этого парня. Очевидно, он очень привлекателен.

Рейф почувствовал неприятный укол ревности, но сдержался. Его длинные пальцы перебирали жемчужины.

– Я хочу найти этого человека. Я должен знать, как ожерелье попало к нему, и хочу, чтобы он понес наказание за воровство.

– Тогда, я думаю, тебе надо обратиться к Макфи.

Он кивнул.

– Если кто-то и найдет его, то это Джонас. – Рейф подошел к письменному столу и уселся за него.

Убрав ожерелье в атласный футляр, он аккуратно положил его на полированный стол, затем достал лист бумаги. Потянувшись за пером, он обмакнул его в хрустальную чернильницу и написал записку Джонасу. Присыпав лист песком, сложил его и запечатал восковой печатью.

– Пусть кто-то из лакеев немедленно доставит эту записку, – сказал он, держа письмо и возвращаясь к камину, где стоял Корд. – Я хочу, чтобы Макфи занялся этим делом как можно скорее.

– А что скажет Даниэла? – осторожно поинтересовался Корд.

Рейф почувствовал, как тесно стало в груди.

– Я ничего не скажу ей, пока не узнаю все досконально. Имея в прошлом свои семейные проблемы, Корд воздержался от комментариев.

Рейф молился, чтобы его инстинкты обманули его и Даниэла сказала ему правду. Но что-то точило его изнутри. Когда он вышел из кабинета, чтобы распорядиться о записке, го беспокойство продолжало расти.

Холодный декабрьский ветер гнул голые ветви деревьев, срывая последние листья. Они падали на землю, когда ветви ударялись о стену белого коттеджа под тяжелой соломенной крышей. Огонь полыхал в камине, согревая небольшую уютную комнату с низким потолком.

  67