123 
– Он очень странный, правда? - спросила Эмма, пристально следя за реакцией мужа.
Николай улыбнулся и притянул ее к себе на колени, не сводя глаз с портрета.
– Он прекрасен. Спасибо тебе, Рыжик. Я буду дорожить им больше, чем всеми остальными шедеврами, которыми владею.
– Не знаю, где мы его повесим, - продолжала Эмма, откидываясь к нему на грудь. - Некоторых может оскорбить вид княгини в брюках.
Он нежно провел рукой по ее длинным, как у жеребенка, ногам.
– Я только такую княгиню и хочу иметь, Рыжик.
Она улыбнулась, довольная комплиментом, и начала нервно теребить пуговички на его рубашке.
– Николай, я тут подумала: есть кое-что, о чем ты должен знать.
– Что именно? - Николай почувствовал внезапную перемену ее настроения. Держа жену в объятиях, он терпеливо ждал, пока она подберет нужные слова.
– Не знаю, как тебе сказать, - наконец проговорила она. Николай приподнял ее подбородок и заглянул в глубокие синие глаза. Что-то всколыхнулось в нем, дрогнула какая-то струна, прозвеневшая почтительным ужасом и недоверием. Он понял, что она хочет сказать. Внезапная уверенность пронзила его насквозь, но он жаждал, чтобы она произнесла это вслух.
– Просто скажи это, Эмма.
– Я… - Она стиснула в пальцах тонкое полотно его рубашки. - Я думаю, что я… - Она снова затихла и только молча глядела на него, не в силах кончить фразу.
Он передвинул ладонь на ее упругий живот и вопросительно на нее посмотрел. Она ответила легким кивком, щеки ее полыхали пунцовым румянцем.
Николай глубоко вдохнул. Ребенок, их с Эммой ребенок - частица его в ней! Это известие вызвало в нем не прилив восторга, а что-то вроде ошеломленного смирения из-за того, что Бог подарил ему такую возможность. Мысль о трех детях терзала его душу: о Мише, брате, которого он бессилен был спасти, о Джейке, мальчике, которого он первоначально предал и от которого отрекся, и Алексее, сыне, навеки для него утраченном. Возможность увидеть рождение своего ребенка, участвовать в этой новой жизни, стереть с лица земли руины своего прошлого и начать все с чистого листа… Николай склонился над Эммой и погрузил лицо в живую массу сверкающих кудрей.
– Значит, ты доволен? - спросила Эмма, сомкнув руки у него на спине.
Несколько мгновений он не мог ответить.
– Ты - моя жизнь, моя вселенная! - наконец произнес он дрогнувшим голосом.
***
После бурного рождественского утра, во время которого слуги обменивались подарками в большом холле, а хозяева - в семейной гостиной, дом был усеян обрывками бумаги и лентами.
Незадолго до приезда гостей Эмма поспешила переодеться в голубое шелковое платье, отделанное узкой черной тесьмой. Юбка была простого покроя, без оборок и складок, лишь отороченная черной бахромой. Из украшений на ней была только тигровая брошь, приколотая в пене белого кружева у шеи.
Служанки суетились, убирая разноцветный мусор пустых коробок и оберток, а на кухне жарилось-парилось угощение для двухсот гостей. Аппетитные запахи традиционных жареных фаршированных индейки и гуся смешивались с ароматами русских блюд: грибов в сметане, квашеной капусты и пропитанного ромом дрожжевого кекса с изюмом, называемого "ромовая баба".
Джейк носился по дому в безудержном восторге, размахивая новыми игрушками и нетерпеливо вопрошая, когда же приедут его кузены.
– Скоро, - успокаивала его Эмма, не в силах удержаться от смеха при виде противоречивых выражений двух лиц: Джейка - счастливо ожидающего и его отца - безнадежно смирившегося. Она знала, что Николай без радости встретится со Стоукхерстами, особенно с Люком. Эти двое никогда не были в хороших отношениях, а с момента свадьбы Николай и вовсе избегал своего тестя.
Поймав на себе шутливый взгляд Эммы, Николай скривил губы в подобии улыбки.
Она подошла к нему и поцеловала в щеку.
– Все пройдет удачно, - пробормотала она. - Гости будут в праздничном настроении, а мои родители очень рады приглашению. Перестань смотреть так, словно у тебя должны вырвать зуб.
– Ты собираешься рассказать своей семье о ребенке?
– Пусть пока это будет наша с тобой тайна.
Николай потыкался носом в нежные кудряшки у нее над ушком. Но прежде чем он успел ответить, в дверях возникла Марфа Сударева.
– Целая вереница карет показалась на подъездной аллее, - задыхаясь от бега, проговорила она.
– Спасибо, Марфа. - Эмма радостно захлопала в ладоши и потащила Николая приветствовать гостей.
123 
