24 
Заключительное слово лорда Кроулса знаменовало конец собрания, присутствующие поднялись, собираясь расходиться. Эмма стала пробираться к задним рядам и оказалась в обществе мистера Даулинга. В глубине его темных глаз бродила улыбка.
– Леди Стоукхерст, я собираюсь предложить лорду Кроулсу включить ваше имя в "Наставление" в знак признания великолепной работы, которую вы проделали.
– О нет, - без улыбки откликнулась Эмма. - Благодарю вас, но я не так много сделала. И я не хочу никакого признания. Я просто хочу, чтобы помогли животным.
– Если мне будет позволено заметить, вы, леди Стоукхерст, так же скромны, как и привлекательны.
Смущенная и польщенная Эмма опустила глаза.
Мистер Даулинг заговорил вновь, на этот раз гораздо неувереннее:
– Леди Стоукхерст, я подумал, не согласитесь ли вы…
– Кузина, - ворвался в разговор теплый голос с легким русским акцентом, - как приятно увидеть вас здесь. Но вы, кажется, потеряли где-то свою компаньонку. Вы должны позволить мне проводить вас домой. Для безопасности.
Эмма вскинула голову и хмуро уставилась на Николая, который прекрасно знал, что она часто игнорировала требования этикета выходить из дома только с компаньонкой. За ней прочно закрепилась слава взбалмошной особы. Поняв, что вежливость требует представить своих спутников друг другу, она скрестила руки на груди и угрюмо совершила требуемый обряд:
– Князь Николай Ангеловский, разрешите представить вам мистера Даулинга.
Мужчины холодно пожали друг другу руки. Затем Николай обратился к Эмме, бесцеремонно давая понять Даулингу, что встреча закончена:
– Ты прекрасно выглядишь сегодня, Емелия.
Мистер Даулинг еще продолжал топтаться рядом, глаза его ловили взгляд Эммы. Она улыбнулась с извиняющимся видом.
– Доброго дня, леди Стоукхерст, - нерешительно произнес он. - Наилучшие пожелания вам… и вашей семье.
Он с сомнением посмотрел на Николая, явно пытаясь сообразить, подпадает ли белокурый русский под эту категорию. Затем он исчез, словно его и не было.
Эмма яростно сверкнула глазами на Николая:
– Что вы здесь делаете?
– Меня волнуют вопросы защиты животных, - невозмутимо ответил он.
– Черта с два! Это было закрытое собрание. Как вы сюда проникли?
– Я купил членство в вашем обществе.
– Членство нельзя купить. Нужно заполнить бумаги, пройти собеседование, потом правление должно проголосовать… - Она резко оборвала себя. - Вы дали кому-то взятку.
– Я сделал пожертвование, - поправил он ее. Эмма рассмеялась с досадой:
– Существует ли на свете что-нибудь, чего вы не можете добыть за деньги? И что вы хотите теперь?
– Я намереваюсь проводить тебя домой, кузина.
– Спасибо, но меня ждет экипаж.
– Я взял на себя смелость отослать его.
– Вы самонадеянны, - спокойно проговорила она, просовывая руку под его локоть. - Вы всегда добиваетесь своего?
– Почти всегда. - Не обращая внимания на любопытные взгляды окружающих, Николай вывел ее из здания. - Мне понравилось, как ты выступала, Емелия. Я восхищаюсь женщинами, которые не прячут своего ума.
– Поэтому вы и последовали за мной в Лондон? Потому, что так безумно мной восхищаетесь?
Ее дерзость вызвала у него улыбку.
– Я признаю, что ты меня интересуешь. Неужели ты осудишь мужчину за это?
– Осужу? Нет, конечно. Но доверять вам не стоит. По-моему, вы, Ник, просто сотканы из противоречий и низких подспудных мотивов.
Тихий удовлетворенный смешок прозвучал у нее над ухом. Он свел ее к мостовой, где их поджидал великолепный лакированный экипаж. В него была запряжена четверка блестящих вороных рысаков знаменитой орловской породы. При карете находились два высоких лакея в черных ливреях.
Эмма влезла в экипаж первой и удобно расположилась на бархатном сиденье такого темно-красного цвета, что он казался почти черным. Внутри карета была отделана отполированными до блеска панелями дорогого дерева. Хрустальные окошки были обрамлены золотом, лампы инкрустированы полудрагоценными камнями. Несмотря на значительное состояние, которым обладала ее семья, Эмма никогда не видела такого роскошного экипажа. Николай сел напротив нее, и карета с волшебной плавностью помчалась по ухабистым улицам Лондона.
Пораженная Эмма на мгновение задумалась о жизни, которую Николай вел в России, обо всем, что он принужден был там оставить.
– Ник, - внезапно спросила она, - вы видитесь с кем-нибудь из родных? Они приезжают в Англию навестить вас?
24 
