очень нудно 
97 
Николай обернулся к Емелии. Она покрыла голову белой кружевной шалью, которую он подарил ей в первый день после свадьбы. Легкая прелестная шаль не только закрывала волосы, но и бросала тень на лицо, так что теперь он мог видеть лишь блеск глаз и горестно вздрагивающие губы. Его потрясло мгновенное осознание того, что одна и та же женщина, вот эта, следовала за ним сквозь времена и поколения. Десятки картин и образов замелькали в его мозгу: Емелия в постели, обвивающая его длинными изящными ногами; она же, прыгающая от радости ни снегу, проказливая, как уличный мальчишка; она же в бане, с мокрыми вишневыми волосами… Она же - Эмма, с ее обворожительными улыбками и бурными возражениями, спорящая, танцующая, выходящая ему навстречу из зверинца в мужской рубашке и брюках. Он любил ее во всех видах и обличьях. И потерял ее дважды!…
Не говоря ни слова, Емелия сунула ладошку в его руку. Их пальцы сплелись в болезненно крепком пожатии. Все еще продолжая удерживать ее руку, Николай взял мешок, и они стали спускаться вниз.
Бледный Сударев ждал их у входной двери, его темно-каштановые волосы были непривычно всклокочены. В руках он сжимал одну из теплых накидок Емелии из шерсти такого темно-фиолетового цвета, что она казалась почти черной.
– Все готово к отъезду, ваша светлость.
– Хорошо. - Николай наклонился к самому уху дворецкого. - Не дай им схватить ее, - произнес он тихо, чтобы не услышала Емелия. - Ты знаешь, что они с ней сделают. - Выпрямившись, он пристально посмотрел на Сударева, оставляя недосказанным и так понятное обоим: он предпочитает, чтобы Емелия умерла быстро от руки Федора, а не была замучена жестокими пытками.
Дворецкий кивнул, понимая молчаливую просьбу князя.
– До этого не дойдет, - спокойно и твердо сказал он. Николай положил руку ему на плечо и крепко сжал его.
– Я доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть, Федор.
– Знаю, князь-батюшка.
Взяв накидку из рук Сударева, Николай повернулся к жене и укутал ее плечи. Затем он бережно натянул ей на голову капюшон и попытался улыбнуться. Однако попытка не удалась. Он смотрел на Емелию с безнадежным отчаянием и не знал, что сказать напоследок, как проститься. Горло его было мучительно сжато от стараний удержать слезы.
– Я не хочу расставаться с тобой, - смиренно выговорил он наконец, беря в руки ее холодные, напряженные пальцы.
Емелия нагнула голову, крупные слезы катились по ее щекам.
– Я никогда больше не увижу тебя. Это правда? Он покачал головой и хрипло сказал:
– В этой жизни - нет.
Она высвободила руки из ладоней мужа и обвила ими его шею. Он почувствовал на щеке прикосновение ее мокрых от слез ресниц.
– Тогда я буду ждать сотни лет, - прошептала она, - или тысячи… если понадобится. Помни это, Коленька. Я буду ждать, чтобы ты пришел за мной.
***
Николай стоял в дверях и смотрел, как Сударев усаживает ее в сани. Вскоре они растворились в черно-синей ночи, и скрип полозьев стих в морозном воздухе.
– Храни тебя Бог, - произнес он, вцепившись пальцами в дверной косяк так, что побелели костяшки. Немного погодя он вошел в дом и велел слуге принести ему в гостиную водки. После чего, усевшись у печки, стал нетороплиьо пить, уставившись невидящими глазами в пространство.
Примерно через час слуга доложил, что прибыли двое из Тайного приказа. В ведение этого зловещего учреждения входили все преступления, угрожавшие безопасности государя и государства.
Они вошли в дом, и слуга тотчас проводил их к Николаю. Один из них держался тихо и почтительно, в то время как другой, узколицый, с неряшливой копной сальных черных волос, смотрел на князя с еле скрываемой издевкой.
– Князь Николай Дмитриевич, - произнес узколицый, - меня зовут Владимир Нечеретов, а моего спутника - Ермаков. Мы посланы из Тайного приказа в связи с известным происшествием на праздничном балу…
– Да, знаю. - Николай протянул руку к серебряному подносу с водкой. - Не хотите ли выпить?
Нечеретов не отказался:
– Благодарю вас, ваша светлость.
Николай неторопливо налил два стакана водки и, кивнув обоим сыскным, отхлебнул из своего.
Нечеретов оценивающе поглядел на Николая.
– Ваша светлость, мы явились, чтобы поговорить с княгиней Емелией Васильевной.
– Вам нет нужды с ней встречаться.
– Есть нужда, и великая, - настаивал Нечеретов, - Поступил донос, что она сегодня в присутствии государя произносила изменнические речи. А происхождение ее также весьма подозрительное…
97 
