очень нудно 
120 
Он рассказал ей о своей бабке. Объяснил, почему у них не сложились отношения. Поведал о дружбе с майором Филдхёрстом и приобщении к сбору разведывательной информации.
Окунувшись в воспоминания, он задумчиво качал головой и припоминал все новые подробности:
– Энтони умел найти подход. На это у него был особый дар. Он говорил: «Никто не обратит на тебя внимания. Мальчик и мальчик. Но ведь ты не мальчик, Дамиан?» И я гордо отвечал: «Я уже давно не мальчик».
Он заметил, как что-то промелькнуло у нее в глазах. Упаси Бог, чтобы это была жалость.
– Значит, все время, что ты находился во Франции, тебе приходилось добывать для них сведения?
– Сначала совсем немного. Одну или несколько наиболее интересных новостей. Постепенно число моих контактов росло. Когда я повзрослел, среди моих знакомых уже были люди, занимавшие высокие посты в правительстве. Они привыкли ко мне, уверовали в мою преданность и принимали меня как своего. Поэтому они с удовольствием приняли мое предложение. Это произошло в то лето, когда мне исполнился двадцать один год.
– И что ты им предложил?
– Передавать британские секретные данные. Я рассчитывал сыграть на их амбициях. Им должно было польстить, что выходец из аристократических кругов, английский граф, изъявил желание поставлять им такие сведения. За вознаграждение, разумеется. И все пошло, как мы планировали с Филдхёрстом.
После этого он рассказал ей, как передавал информацию, точнее, дезинформацию, чтобы пустить французов по ложному следу.
– А что было в тех документах, которые ты нес на пляже, когда Бьюик устроил облаву? – спросила она и вдруг поймала себя на том, что ей трудно сосредоточиться на его словах. Ее мысли постоянно возвращались к его признанию в любви.
– В них были фальшивые сведения о передвижении британских войск. Бумаги были очень толково составлены. Французы должны были поверить им. Для правдоподобия там было указано много конкретных данных, соответствующих действительности. Но в целом они были рассчитаны на то, что французы станут искать англичан совсем в другом месте.
– Скажи мне еще одну вещь, Дамиан. Кто мог сообщить Моро о нашем разговоре у тебя в кабинете в ту ночь? Кто шпионил за нами?
– Кто-то из слуг. Только не Клод-Луи и не Мари-Клер. Это не дом, а лабиринт с потайными комнатами и коридорами. Не случайно я предупреждал тебя, что нужно вести себя очень осторожно.
Несколько долгих мгновений она молча смотрела на него и наконец спросила:
– Для чего тебе понадобилось все это?
Он пожал плечами, ощущая неловкость от такого сугубо личного вопроса.
– Наверное, по нескольким причинам, – уклончиво сказал он. – Деньги, азарт. Возможно, еще и потому, что чувствовал в себе такие способности.
На самом деле первый шаг был связан с отцом. В пятнадцать лет Дамиан с мальчишеской наивностью считал, что только так сможет отдать дань уважения его памяти. Он был уверен, что отец гордился бы им. Став старше, он продолжал свою работу, потому что она возвышала его в собственных глазах. Ему было приятно сознавать, что он вносит лепту в прекращение войны. Тайная жизнь занимала особое место в его душе, поэтому он не желал делиться самым сокровенным ни с кем, даже с Александрой.
– Ну, кажется, я все рассказал. Или ты хочешь спросить еще что-нибудь?
– Почему же Филдхёрст не пришел на выручку, когда тебя держали под арестом?
– Потому что этот сукин сын Бьюик не дал мне поговорить с ним, – сказал Дамиан. – Как только все это закончится, я голову сниму с этого мерзавца. – Александра нерешительно повернулась к нему – возможно, в эти минуты в ее глазах отражалось чувство вины. – Вчера вечером в замке, – продолжал он, – у меня не было злого умысла. Все во мне перемешалось: гнев, обида и сумасшедшая любовь. Я вспомнил, как ты тогда бежала за мной по пляжу. Когда до меня дошло, что тебя могут убить, я… – Александра смахнула свежие слезы, покатившиеся по щекам. Он наклонился и поцеловал ее в лоб. – Ты поступила, как считала нужным. Сообразно убеждениям, и я горжусь тобой.
– О, Дамиан!
Она упала в его объятия. Его слова вызвали у нее полный разброд в чувствах. С одной стороны, ей хотелось верить ему, с другой – она никогда не сомневалась, что при его способностях он может убедить в чем угодно любого человека.
– Теперь ты мне веришь? – сказал он, прижимаясь к ней щекой, так что она ощутила покалывание его отросшей за день щетины.
120 
