38 
Действительно, лицо ее казалось очень бледным, но теней под глазами она не обнаружила. Сами же глаза сияли, стоило ей только подумать о маркизе.
Тем не менее она вполне готова была прилечь или даже забраться в постель, чтобы подумать. Ей хотелось более детально разобраться в операции маркиза.
Сейчас, когда она снова перебирала в памяти все, что он говорил, это казалось ей совершенно невыполнимым.
Как она может выйти замуж в Лукке и не дать знать своим родителям? Что бы ни говорил маркиз, она была уверена — это ненормально.
В конце концов она сказала себе:
«Маркиз совершенно прав. Если мы будем ждать шесть месяцев и все это время каждый будет говорить мне, что он распутный человек, повеса и в конце концов бросит меня, как бросил многих других женщин, то откуда у нас возьмется шанс стать по-настоящему счастливыми?»
Еще до знакомства с ним она услышала, как все обсуждают любой его поступок! Всем просто нравится пересказывать его любовные истории, но никто никогда не задумывался о его собственной точке зрения.
«Он действительно любит меня», — уговаривала себя Паола.
Она вспоминала, как он твердил ей, что она совсем не такая, как прочие знакомые ему женщины.
Но как можно быть уверенной в том, что думает другой?
«Я знаю, — размышляла Паола, — я никогда не буду чувствовать ничего подобного к другому мужчине. Я никого не буду любить так же сильно, как его. Да и вообще, другого такого удивительного человека невозможно будет найти. И не только потому, что он красив, но и потому, что у него такая сильная натура».
Он был столь невозмутимым в безнадежной ситуации, в которой они очутились, что даже она последовала его примеру.
Кроме того, он говорил ей правду — он действительно молился. Она никак не могла представить себе, чтобы какой-нибудь англичанин говорил с ней подобным образом. И она не смогла бы говорить ни с одним англичанином так, как с маркизом.
«Он искренне верует в Господа, — оправдывала его она, — и это важно, важнее чем что-либо другое».
Шло время, и Паола чувствовала себя все более одинокой.
На его вилле она знала, маркиз рядом, и каждая мелочь там была частью его самого.
Но вдруг в ее душе возник слабый голосок сомнения. Что-то нашептывало ей, будто он бросил ее и, возможно, уже думает о ком-то другом. Может быть, он решил возвратиться во Флоренцию, чтобы не приводить в исполнение эти безумные планы, которые он предложил ей?
«Но я люблю его, я люблю его», — шептала она снова и снова.
В этот миг она услышала стук в дверь. Горничная внесла пышную корзину белых цветов.
Корзина была украшена белой атласной лентой.
— С благодарностью от синьора маркиза ди Лукка, — сказала горничная и поставила корзину возле кровати.
Паола подождала, когда останется одна.
Она чувствовала, Витторио подсказывает ей, что делать, и поискала между цветами — там, как она и надеялась, была спрятана записка.
В сильном волнении Паола извлекла ее, нетерпеливо открыла и прочла:
Люблю тебя! Люблю тебя, моя прекрасная будущая жена. Верь мне и ничего не бойся. С нами Святой Франциск и ангелы Господни, и мы не можем ошибаться.
Обожающий тебя Витторио.
Эти слова пробудили в ней такое блаженство, что из глаз невольно потекли слезы.
Она поцеловала письмо, ощущая, что и он поцеловал его, прежде чем отправить.
Немного позднее она уснула и спала, пока ей не принесли ужин.
Потом к ней в комнату пришла графиня.
— Мне сказали, что ты поспала, Паола, — сказала она. — Это самое лучшее, что могло с тобой произойти.
— Мне жаль, что вам пришлось ужинать в одиночестве, — вежливо извинилась Паола, но графиня не слушала ее, а внимательно смотрела на корзину с цветами.
— Во всяком случае, у него хорошие манеры, — произнесла она. — И конечно, ты заслужила цветы после всех ужасов, через которые тебе пришлось пройти.
— Я бы хотела забыть об этом! — воскликнула Паола. — Пожалуйста, не упоминайте о случившемся, когда будете писать маме. Это лишь растревожит ее, — Вообще-то, если б я следовала взятым на себя обязательствам, рассказать ей все было бы моим долгом, — ответила графиня. — Но я не хочу волновать ее, пока ты со мной, поэтому никто из нас ничего не скажет.
Именно этого и хотела Паола.
— Здесь с вами я теперь в полной безопасности, — сказала она.
— Я действительно надеюсь на это, — промолвила графиня с легким сомнением в голосе.
38 
