очень нудно 
37 
– Я не хочу уходить отсюда. Я вам уже надоела? – При этих словах у нее навернулись на глаза слезы, но она постаралась сдержать их. – Вы должны были мне сказать об этом раньше.
– Я хочу, чтобы ты оставалась здесь до тех пор, пока сама этого хочешь. Ты принесла мне так много счастья. Мира, ты вернула мне любовь к жизни. Ты мне очень помогла, и я всегда буду благодарен тебе.
– Мне было очень хорошо у вас эти два года…
– Но если ты останешься, ты потеряешь свое счастье. Я думал о нас.., как о друзьях, которые помогли друг другу в трудную минуту жизни.
– Вы спасли мне жизнь, я никогда не смогу отплатить вам за вашу доброту, – прошептала Мира.
– Ты уже отплатила, но твое пребывание здесь мне больше не поможет. Ты не должна скрываться от всего мира. Ты…
Сколько тебе лет?
– Двадцать.
– Двадцать лет, – повторил Саквиль одновременно с грустью и иронией. – Двадцать лет назад мне было сорок.
Мира подняла голову, не понимая, при чем тут возраст.
– Верьте мне, когда я говорю, что мне здесь хорошо.
Саквиль рассмеялся:
– А я и не сомневался. Ты никогда не рассказывала мне, как маленькая француженка оказалась в порту на юге Англии, но я могу представить, как тебе плохо жилось. Ты никогда не говорила, почему и как, но я же видел уставшую душу и больное тело – и вылечил тебя. Я попытался помочь тебе, воспитать тебя, дать образование.
– Да, вы мне очень помогли. Я стала совсем другим человеком.
– Ты была девочкой. Теперь ты женщина и должна жить полноценной жизнью, без моего присмотра. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Я понимаю только то, что вы хотите, чтобы я уехала.
– Так будет лучше и для тебя и для меня.
– Когда мне оставить вас? – спросила Мира, переводя дыхание.
– Лучше всего, когда закончится охота. Еще одну неделю ты проживешь здесь. Я дам тебе денег и рекомендательные письма, так что ты сможешь найти хорошую работу в Лондоне. Но я хочу попросить тебя об одном одолжении.
– Конечно, лорд Саквиль.
– Давай сыграем спектакль до конца, пока гости не разъедутся. Помоги мне, пожалуйста. Моя репутация как мужчины зависит от этого. Мне тоже нужна иллюзия, это единственное спасение для моей гордости. Ради Бога, ради всего, что я сделал для тебя, подари мне эту последнюю неделю.
Руки Миры дрожали. Она осторожно начала:
– А лорд Фолкнер…
– Его ты тоже должна убедить. Я дорожу его дружбой, и если он узнает правду, он перестанет меня уважать. Алек не выносит слабое! и, которой у него самого в избытке.
Мира поникла:
– Я не думала, что он такой мелочный.
– Ты многого не знаешь о таких мужчинах.
Встретившись с голубыми глазами лорда Саквиля, Мира поняла, почему он делал упор на их отношения с Алеком.
Тут был не только страх потерять уважение. Саквилю было приятно, что у него есть то, чего нет у его друга. Эта новая черта не была знакома Мире, она даже не могла предположить этого раньше.
– Я сделаю так, как вы хотите.
Мира видела презрение в глазах Алека и теперь ничего не теряла, потакая прихоти лорда Саквиля.
– Спасибо тебе. – Сэра Уильяма расстроил грустный вид Миры. – Не огорчай меня. В любой ситуации всегда можно найти выгоду. Ты поймешь это позже.
* * *
Если бы все зависело только от Миры, она бы смогла избежать встречи с Алеком в течение следующей недели, но, к сожалению, мы не властны над судьбой. Мира была согласна не выходить из своей комнаты до тех пор, пока не разъедутся все гости. Но лорд Саквиль хотел, чтобы последняя неделя стала грандиозным финалом празднеств в Саквиль-Мэноре. Он хотел разыграть спектакль, демонстрируя близкие, любовные отношения с Мирой перед всеми своими друзьями, в особенности перед лордом Фолкнером. Сэр Уильям и Мира гуляли каждый день в саду, бродили в портретной галерее, пили вдвоем чай в гостиной, где их мог заметить каждый. К концу недели он пригласил ее в библиотеку выпить чего-нибудь, не предупредив, что у него будет гость. Она присела по его просьбе на ручку кресла, в котором устроился лорд Саквиль, и они стали смотреть на огонь, весело играющий в камине.
Войдя в библиотеку, Алек невольно усмехнулся, увидев неожиданную картину: золотые блики камина играли на прекрасном лице Миры, а голубое бархатное платье, отделанное белым шелком, замечательно гармонировало с се бесподобной кожей. Ее широко открытые глаза загадочно блестели.
Как только Алек увидел ее, он понял, что Мира предназначена ему судьбой, и за это еще больше возненавидел себя.
37 
