Последние отзывы

  67  

– Черт тебя побери, – повторил он.

– Забудь об этом, – тихо произнес Карр. – Я иду в трактир «Гудменз». Посижу там вечерок, если хочешь, присоединяйся ко мне, выпьем за мое извинение. Я не" хотел обидеть тебя.

Алек не ответил, продолжая смотреть в сторону, когда Карр уходил. Заняв свое место за столом, он рассматривал вышитый узор на скатерти, внезапное видение предстало перед его мысленным взором: Холт, входящий в его комнату без стука, в хорошем настроении, слегка выпивший.

– Это я, мой уважаемый, трудолюбивый кузен, – объявлял о себе Холт, ставя бутылку джина посреди бумаг на столе Алека.

Глядя, как пятно джина расползается на чернилах, Алек притворно хмуро встретил взгляд Холта.

– Если ты пришел за деньгами – у меня их нет.

– Черт возьми… Нет, я пришел не за этим, – высокопарно сообщил Холт, грозя пальцем, как строгий учитель, в детстве преподававший им математику. – Я пришел отвлечь тебя от трудов праведных, пока твои мозги не свихнулись от всей этой писанины. Я собираюсь найти тебе женщину. – Взяв бутылку, Холт сделал глоток джина, затем продолжил:

– Тебе нужна женщина. Такая, как моя Лейла. Подумай об этом, может быть, у Лейлы есть подруга, которая…

– Черт меня подери, если я нуждаюсь в твоей помощи, чтобы найти женщину, – ответил Алек, внезапно рассмеявшись и откладывая в сторону перо. Он потянулся к бутылке и тоже сделал глоток. – Сегодня я найду себе такую женщину, рядом с которой твоя Лейла будет похожа на вывеску на повозке торговца рыбой.

– Ото! – воскликнул Холт, направляясь к двери и останавливаясь в проеме. – За честь Лейлы я вызову тебя.., когда протрезвею. – Он широко улыбнулся. – Это спасет тебя на время…

Когда оркестр начал играть полонез, Алек поднял глаза, возвращаясь к настоящему. Он почувствовал, что ему отчаянно хочется выпить.., или ему нужна женщина – что-нибудь, что могло бы отвлечь его от воспоминаний.

«Я не могу вернуть его», – убеждал себя Алек, не в силах противиться охватившему его одиночеству. Он был жив, а Холт – мертв, и у него не оставалось ничего, кроме как жить дальше, неся с собой эту боль.

Неожиданно он подумал о Мире и уже был не в состоянии повернуть мысли в другое русло. Ее темные глаза со светящимися в них лукавыми искорками.., ее прохладные пальцы на его плечах, нежные прикосновения ее рук, приносящие блаженство; их губы, сливающиеся в поцелуе. Ощущение ее тела, жаркая страсть, которую только она умеет вызвать. Ему хотелось обнять ее хрупкое тело, окунуть лицо в ее пышные волосы. Мира может помочь ему забыть боль, но Мира не принадлежит ему. Она оставила его: Алек убедил себя, что ей лучше уехать.

Алек подумал, что, наверное, надо присоединиться к Карру в трактире. В этот момент ему казалось, что выпивка стоит того, чтобы стерпеть компанию Карра. Выпрямившись и проведя рукой по черным волосам, Алек стал пробираться через толпу, наполнявшую зал.

Случайно брошенный в сторону взгляд заставил его остановиться. Ему показалось, что он узнал ее. Женщина стояла к нему спиной. Ее темные волосы были собраны заколкой, украшенной играющими в ярком свете люстр драгоценными камнями. Она стояла одна, вероятно, ожидая, когда ей принесут бокал вина или пунша. Алек смотрел на нее со смешанным чувством удивления и нетерпения. Хотя он не мог видеть ее лица, но знал – это была Мира: только она укладывала волосы в такую прическу. Она казалась немного стройнее, чем ему помнилось, в ее облике было меньше призывное™, но он чувствовал к ней такое безумное влечение, что все на свете было совершенно безразлично, кроме того, что она здесь, что он может подойти к ней, говорить с ней, обнять ее снова. Может быть, он уведет ее в сад, сожмет в объятиях, обжигая губы поцелуями… Даже не задумываясь, почему она здесь, с кем пришла на бал, Алек несколькими стремительными шагами приблизился к ней.

– Простите.

Когда женщина обернулась, нетерпение Алека превратилось в разочарование. Это не Мира. Ее лицо было уже, черты резче очерчены, брови чуть более изогнуты. Несмотря на разочарование, Алек отметил, что женщина была красива: с ясным взглядом голубых глаз и теплой улыбкой, но не так неповторимо красива, как Мира. Ее глаза не озарялись свойственным Мире оживлением, на губах не таилась характерная провокационная улыбка. Она была несовершенной копией женщины, которую он желал, – Пожалуйста, извините мою ошибку:

– Радостный блеск его глаз погас. – Боюсь, я обознался.

  67