Лёгкий, ненавязчивый романчик 
26 
– Варлам, мне неоправданный риск ни к чему. В мои планы вовсе не входит бегать с тачкой по Сахалину. С палеными вещами я связываться не стану. Только наличные.
– Так там и наличности немало. Банков у нас, вишь, нету, вот он все денежки у себя дома и хранит. Как нас его кавказцы пощипали, так он и вовсе уверился в неприступности своего дома. Да и то сказать, после того случая никто и не хочет с ним связываться.
– Сколько их?
– Пятеро, но бойцы отменные – что нож, что пистолет, что винтовка, да и без оружия будь здоров. Губов только бровью поведет, и все: был человек – и нет человека.
– А что же полиция?
– Легавым-то что. Губов мзду подкинет – и те тихонько дело в архив: чай, не честной люд режут душегубы, а нашего брата, – так легавым и работы меньше. Губов этих басурман с Сахалина вытащил, а там, сказывают, им здорово досталось от «людей», так они и свой интерес имеют, когда с нашим братом разбор ведут. Даже дурные на голову хунхузы не связываются с Губовым.
– А с чего ты взял, что в доме и наличка имеется?
– Дак говорю же, ювелир один из первых, все иностранцы только с ним дела имеют. А как цацки без наличности прикупить?
Антон задумался. Крепко задумался. Пойти на такой шаг ему было нелегко, но он наступил себе на горло и решился. Вот только по всему выходило, что самому ему это дело никак не потянуть, а захочет ли Гаврилов в это влезать – это большой вопрос. При всем при том, что Песчанин был хорошим рукопашником, свои силы он рассчитывал трезво. Нет, без Семена, с его диверсионными навыками, этого дела никак не потянуть. Просить Варлама о другой наводке? Не так уж и велик Владивосток, но что-то найти побезопасней возможность все же существует: купцов, причем и иностранных, здесь хватало.
Да о чем это он? Неужели он и впрямь решил, что сможет сделать что-либо подобное? Нет, все же перешагнуть через себя у него, пожалуй, не выйдет – как он ни хорохорился, направляясь сюда, но, похоже, все впустую. Видно, пока придется отказаться от всех задумок. Деньги пока есть, выйти в свет еще несколько раз, срубить еще рублей двести. Этого с лихвой хватит на снаряжение, а там двигать на Колыму: два года – и они вернутся с солидной суммой, с которой можно будет начинать, правда, теряется минимум год, но, как говорится, за неимением гербовой пишут на простой.
Варлам правильно расценил молчание собеседника, во многом угадав, что творится у него на душе. Жизнь у него складывалась не под безоблачным небом, так что повидать ему пришлось немало, а потому разбираться в людях он умел. Вот не вязался у него образ Песчанина с бандитской средой – и все тут. Но если уж есть возможность заработать, то отчего же отказываться, тем более что это ему не будет стоить ничего, – он просто выдаст информацию и за это получит наличные. Да только тот, что готов таскать для него горячие угли из костра, вот-вот даст задний ход, а тогда никакого прибытку.
– Есть еще одно дельце, – задумчиво протянул Варлам.
– Спасибо, но сдается, у тебя все наколки такие, что впору самому ложиться в гроб, – усмехнулся Антон.
– Бросьте, – перешел вор на «вы», – я ить вижу, что не этих детей гор вы испугались. Шли сюда замараться по самую маковку, а как пришли, так и поняли, что не ваше. Скажете, я неправ?
– А ты неглуп, Варлам.
– Дураки много не живут. Так вот. Есть здесь один купец… Да вы погодите, выслушайте. Женился он недавно да с женой, молодой красавицей, и приехал сюда. Купец уважаемый и богатый, китаец. Днями его жену хунхузы выкрали. В полицию он не пошел, потому как сам разобраться хочет. Хунхузы ему предложили выкупить женушку. Просят ни много ни мало – сорок тыщ, если на наши.
– И что?
– А то, что купец сейчас денежки собирает.
– Его понять можно. Полиция нападет на след или нет, опять же сумеет освободить или нет – неизвестно, может, прибьют девку при задержании, – вот и готовит выкуп.
– Девку-то он любит, но только не выкуп он собирает. Он тут к «людям» обратился. Готов заплатить все сорок тыщ, но чтобы всех тех хунхузов на встречу с их Буддой отправили.
– А если жена погибнет?
– Если жену живой не вернуть, то он готов выплатить только половину, но и то деньжищи-то какие.
– Не понимаю.
– А чего тут непонятного? Он ведь купец. Так он всем покажет, что трогать его – себе дороже. О будущем купец думает.
– Так, а мне-то ты об этом зачем говоришь, если все гопники уже на след стали?
– Не все, но одна ватага сейчас носом землю роет, а толку-то? Поди найди тех хунхузов, тайга большая.
26 
