ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Королевство грез

Очень скучно >>>>>

Влюбленная вдова

Где-то на 15 странице поняла, что это полная хрень, но, с упорством мазохостки продолжала читать "это" аж до 94... >>>>>

Любовная терапия

Не дочитала.... все ждала когда что то начнётся... не понравилось >>>>>

Раз и навсегда

Не понравился. Банально, предсказуемо, просто неинтересно читать - нет изюминки. Не понимаю восторженных отзывов... >>>>>

Легенда о седьмой деве

Очень интересно >>>>>




  104  

– Ну? И теперь никто ничего не заметил?

– Дак стоять остались только энти, зеленые.

– Правильно. А чего же вы только по черным-то стреляли? – Это уже к последним стрелкам.

– А их лучше видно, – заговорил один из матросов, – а в эту зеленую целишься – она, зараза, расплывается.

– Все верно, – удовлетворенно произносит Фролов. – Ну так как? Догадались или все вам разжевывать надо?

– Черные – стало быть, это мы в нашей форме, – задумчиво проговорил высокий и статный Мамонов.

Странно, Николай думал, что он уйдет, – ан нет, вот он, да еще и в числе лучших стрелков.

– Заметили, что на мне форма тоже зеленая? А теперь подумайте: если мы в одной цепи в атаку пойдем, в кого японец начнет первым садить? Так что, братцы, надо переодеваться. Вот вернетесь на корабли или в обслугу к орудиям встанете – там пожалте, опять в свою форму, а пока в десанте – не дело это. И от ботинок придется избавиться: сапоги на землице сподручнее будут. Запомните, вам не просто нужно в живых остаться, а еще и японца достать.

– Дак а где мы новую форму возьмем? И опять же – мы ить моряки, а не пехтура.

– Форму вам наш прапорщик обеспечит. А то, что моряки… Не переживай, братва, прапорщик наш к морякам со всем уважением, так что будете так же отличаться, как и прежде. Опять же пехота в белом щеголяет. Ну а как в увольнение или на случку – так ваша форма при вас останется.

– Выходит, мы первыми будем и тут?

– Размечтался. На мне какая форма? А пограничников видел? Но не переживай, отличия все одно будут. С этим покончили? Вот и ладушки. У нас еще два часа на стрельбы до обеда есть. После обеда других вопросов хватит.

Фролов ничуть не преувеличивал, когда говорил о том, что будет изматывать людей до последней возможности. К вечеру эта треть появилась в казарменных вагонах измотанная вконец. Для обеспечения бронепоездов был создан специальный состав, в котором находились также и спальные вагоны, в коих размещались люди. На умаявшихся моряков, как говорится, без слез смотреть было невозможно. Измотанные, изможденные, едва волочащие ноги, но довольные собой. В течение дня многие не раз и не два наблюдали за тем, как грузились на бронеплатформы моряки десантной роты и потом словно горох ссыпались на землю, рассредоточиваясь и залегая, чтобы затем перебежками, прикрывая друг друга, устремиться в атаку.

– Занят, Николай? – К Фролову подсел старый унтер, тот самый, что первым бросился объяснять распоясавшейся пехтуре, кто есть кто в этой жизни.

– Не видишь разве, сидим байки травим. – Николай кивнул на своего собеседника, которым, разумеется, был Васюков. – А ты хотел чего, Никодимыч? Если пришел обиду выказывать за то, что на стрельбище было, так я каяться не собираюсь, и за плюху, тебе отпущенную, тоже. По мне, так и мало. Они-то, по сути, сосунки молодые, ты же калач тертый, мужик бывалый, а ведешь себя как дите неразумное. Не совестно будет, если мальцов терять станешь одного за другим, из-за дурной своей упертости?

– Совестно. Но и ты пойми. Мы ить и впрямь не ровня сухопутчикам. Срок службы больше, мир посмотрели, служба гораздо опаснее, опять же дружба крепче, учиться нужно не в пример больше, чем стрелкам. Вот и выходит, что по всему мы впереди, и в плохом и в хорошем. А тут такое…

– Опять дурак. Я ить не лезу учить вас, где у корабля нос, а где корма да с какого боку подходить к орудию. Потому как здесь вы мне сможете науку преподать, а я только и знаю, что снаряд надо в казенник загонять. – При этих словах Васюков бросил косой взгляд на друга. Как же, казенник. Скромничает что-то Николай. – Но тут вот какое дело, не я к вам на флот пришел, а вы ко мне на сушу, а здесь законы другие. Тут если попал под обстрел, одним маневром не выскочишь, и будут в тебя садить, пока у тебя штаны не взопреют, а ты не моги сойти с позиции, потому как ты ее держать должен и никого через себя не пропустить.

– Не об том спросить хотел.

– А о чем же?

– Ты почто не сказал, что еще в первый день войны с прапорщиком нашим японский миноносец на дно спровадил?

Вот что угодно ожидал услышать Фролов, но только не это. Звонарев крепко-накрепко приказал об этом ни слова, так как их вполне могли в угоду международному праву и еще черт его знает чему отдать под суд за пиратство. Вот и предпочли все участники тех событий позабыть о происшествии. А поди ж ты, оказывается, слухами земля полнится.

– Ты это о чем, Никодимыч? – внутренне напрягшись, но внешне сохраняя безмятежность, спросил Фролов.

  104