115 
Бронепоезд идет под всеми парами, машинист выжимает все, на что способен паровоз, понимает, что вот сейчас там, на позициях, славян раскатывают вчистую и им нужна помощь. Местопребывание командира комфортным никак не назовешь: что ни говори, не классный вагон. Теснота – не развернешься, да еще легкий запах мазута. Командирская рубка расположена в тендере паровоза, а у того отопление нефтяное. Хотя потеков топлива не наблюдается, запашок имеет место. Хоть бы не отравиться. Хотя герметичной конструкцию тоже не назовешь: и сквознячок гуляет, да и не та концентрация паров, так, больше обозначается запах.
Покручин стоит на специальной площадке, устроенной под командирской башенкой, так, чтобы можно было осматриваться. Здесь имеется небольшой столик, на котором прикреплена карта, а в углу имеется готовальня, сейчас она закрыта: незачем ей открытой быть, не то все разлетится по узкому проходу – трясет немилосердно. Здесь же два телефона, от одного тянется линия на полевой коммутатор. Все продумано, командир может связаться с любой частью бронепоезда. Второй телефон – прямая связь с машинистом: паровоз – это сердце, так что связь с ним вообще отдельная песня. К машинисту при случае командир может пройти напрямую. При надобности можно пройти и в хвост. Только в голову состава никак не получится перебраться, если только не устраивать цирковой аттракцион. Да, продумано все, вот только удобств никаких: это не состав обеспечения с кают-компанией или спальными вагонами, чуть зазевался – и получи шишку или ссадину, а ведь можно и лицом приложиться. Так что когда «Квантун» несется под всеми парами, то лучше лишний раз поберечься – целее будешь.
Бронепоезд сильно тряхнуло, и Покручина слегка повело вправо – ага, стало быть, прошли стрелку и повернули на дополнительную ветку, которую специально для них ладили. Лейтенант приник к смотровым щелям, стараясь определиться с местоположением. Молодцы все же этот Гобята и Путилов: зная, что прибудут те, кто незнаком с местностью, озаботились ориентирами, главное – не проморгать их. А вот и отдельно стоящее дерево справа по курсу. Командир берет телефонную трубку и резко крутит ручку.
– Машина, стоп!
– Есть, стоп, – слышится степенный голос машиниста.
Что это? Показалось или действительно он услышал в тоне бывалого мужика легкую иронию? А, ну да, им, сухопутным, режет слух команда, отданная на морской манер. Ничего, пусть привыкают, здесь все по-морскому – и вооружение, и экипаж, так что и машинист пусть переквалифицируется. Кстати, нужно будет одеть его подобающим образом. С другой стороны, он и без того в форме железнодорожника. Нет, пожалуй, перегибать не стоит.
– Рубка, – взяв зазвонивший второй телефон, ответил Покручин.
– Ваше благородие, телеграфист вольноопределяющийся Лужов, передали данные с аэростата.
Вовремя.
– Диктуй. – В руках у лейтенанта уже карандаш, а взгляд прикован к карте.
– Ориентир один, право пятнадцать, пять тысяч двести.
– Принял.
Сноровисто работая еще недавно непривычными инструментами, Покручин быстро определяет позицию батареи противника относительно наблюдателя на шаре. Немного неудобно: прицелы изготовлены по морским стандартам, дальномеры тоже в кабельтовых, карта – в верстах и сухопутных саженях, так что приходится переводить одни измерения в другие. Ничего не поделаешь, приходится мириться и терять время. Теперь измерения относительно их позиции. Нужно торопиться: необходимо успеть пристреляться, пока «Ляодун» не вышел на позицию, – время, чтоб ему. Готово. Рука вращает ручку телефона.
– Первый плутонг. – Это морячки принесли с собой. Первый плутонг – головные бронеплатформы, второй – в хвосте, десантный – десантный вагон, рубка – тендер с командиром и дальномером, машина – паровоз. Простенько так, но удобно. – Андрюша, ориентир один, право двадцать шесть, три тысячи сто, одно орудие, пристрелочным.
– Ориентир один, право двадцать шесть, три тысячи сто, одно орудие, пристрелочный. Принял.
Время тянется бесконечно. Чего они там возятся? Ну же. Время, Андрюша, время. Нашим нужна помощь. Наконец полка под ногами мелко вздрогнула, и сквозь броневые плиты доносится гулкий звук выстрела, резко контрастирующий с канонадой, раздающейся снаружи. Теперь ждать. Сейчас наблюдатель засечет разрыв снаряда, скорректирует и передаст уточненные данные на телеграф, оттуда данные поступят на бронепоезд – и только потом их получит Покручин. Долго. Очень долго, но иначе не получится. Делать нечего, нужно ждать. Раздался резкий звонок, трубка сама собой скакнула к уху.
115 
