очень нудно 
25 
Наконец корабль вновь управляется, и ему удается заложить более крутой поворот, избегая посадки на мель. Но он опять разворачивается к противнику избитым правым бортом. Несмотря на это, в строю четыре шестидюймовых орудия, дистанция едва ли пятнадцать кабельтовых, осатаневшие японцы наседают, ничуть не опасаясь русского или наплевав на опасность. «Варяг» дает залп – и сразу же добивается попадания в «Наниву»! Старый крейсер держит удар, но окутывается паром – видно, перебит паропровод. Ответные залпы японских крейсеров – и сразу два попадания, которые вызывают пожар где-то в недрах русского крейсера.
Теперь противники идут сближающимися курсами, русский старается обогнуть Идольми и войти в главный фарватер – видимо, он уже и не думает о прорыве, – японцы стремятся отрезать его от возможности ускользнуть в нейтральные воды. Уриу явно жаждет крови: его флагман потерял в ходе, но упрямо тянет за остальными кораблями, волочась в хвосте, вместе с «Такачихо», – при этом они ведут непрерывный обстрел русских.
Беляев имел возможность уйти в тот момент, когда осатаневшие японцы разом навалились на «Варяга», но «Кореец» не стал продолжать прорываться к проходу – в конце концов, в приказе была приписка «действовать по способности», вот он и действует. К черту все, «сам погибай, но товарища выручай». Именно так его учили в свое время, именно так он служил все это время. Канонерка быстро, насколько это вообще возможно, сократила дистанцию, ведя непрерывный обстрел теперь уже головного «Ниитаку», но попаданий пока не добилась. Однако теперь угол уже не такой острый, и «Ниитака» получает возможность ввести в бой два орудия с правого борта по канонерке, одно орудие способна ввести «Акаси» – и ее первый же снаряд попадает в носовую часть палубы: первое попадание и первые жертвы. Но Беляев продолжает сближаться с противником. Вот наконец сумятица, вызванная попаданием, проходит, орудия вновь готовы к бою. Залп. Есть. Головной «Ниитака» получает восьмидюймовый гостинец в борт выше ватерлинии, содрогнувшись всем корпусом, из пробоины вырывается черное облако – как видно, попали в угольную яму. Но вскоре два других японских крейсера также получают возможность вести огонь по канонерке, одновременно не прекращая обстреливать крейсер. Снаряды начинают падать довольно густо, но попаданий пока нет.
– Семен Андреевич, эдак и в нас могут садануть.
– Ерунду не городи. Или решил отвлечь, чтобы я забыл про ваши выкрутасы?
– Вы забудете, – многозначительно вздохнул Зубов, но потом встрепенулся: – А здорово все же ребята сработали: р-раз – и двух крейсеров как не бывало.
– Здорово, здорово, – уже значительно успокоившись, вздохнул Гаврилов. – Вот только бесполезно. Сдается мне, «Варягу» конец все одно. Дай-то бог, чтобы это никак не связали с подводными диверсантами.
– А что так-то? Ну свяжут, а что они могут?
– Много чего, олух ты царя небесного. Могут на каждой стоянке начать выставлять противоминные сети или просто сети: как только сеть зашевелилась, бомбу за борт – и получите оглушенного диверсанта. Ну это как вариант. Другой вариант – их подводные пловцы, атакующие наш флот. Сложного-то ничего, важна идея, а если еще и наше снаряжение к ним попадет… Лучше сразу повесьтесь, ей-богу, проще будет.
Тем временем, несмотря на плотный огонь, «Варяг» все же пробился к основному фарватеру – было заметно, что движется он с натугой, крен увеличился еще больше, но до угрожающего все еще далеко. Как и ожидал Гаврилов, крейсер отвернул в сторону гавани. «Кореец», успевший получить еще одно попадание, поковылял за ним: теперь нечего было и думать, чтобы уходить, момент был упущен. Японцы преследуют их, но недолго – как только русские пересекают границу нейтральных вод, Уриу все же прекращает погоню и обстрел, русские для него теперь недосягаемы. Находящиеся в гавани корабли нейтральных стран – весьма весомый аргумент. Не дай бог попасть в кого – это похлеще потери двух крейсеров будет. Русским деться некуда, а он подождет. В конце концов, он объявил иностранцам, что в шестнадцать часов войдет на рейд и даст бой «Варягу», если тот не выйдет. Он вышел, но спор еще не закончен, а потому Уриу подождет, а как подойдет время, войдет и поставит на этом точку.
Гаврилов стоял на палубе «Светланы» и смотрел на то, как недавно еще гордый красавец, а теперь избитая гора покореженного металла стоит на якорной стоянке. Крен значительно увеличился и продолжал угрожающе расти. Судя по рассказам Антона, крейсер в прошлой истории пострадал значительно меньше, «Кореец» вообще не получил попаданий. Но в этот раз все было по-другому. Конец один: вон прославленный «Варяг» стоит и кренится на правый борт, все больше окутываясь дымом разгорающегося пожара, с его борта сходят уже последние члены экипажа, вот с палубы сходит высокий офицер, весь в бинтах, прямо как в той песне: «Голова обвязана, кровь на рукаве…»
25 
