11 
Он не мог, например, видеть, как женщина плачет, не мог преднамеренно причинить женщине боль, и это была, кстати, одна из причин, по которой он не женился. Сэм никогда еще не встречал женщины, которой мог бы оставаться преданным до конца своих дней.
Мысль о супружеской неверности, о том, чтобы лгать жене, матери своих детей, удерживала его в холостяках.
У Сэма, конечно, были подруги, но он никогда не заходил с ними слишком далеко и никогда не обещал жениться. Таким образом, полагал Сэм, ему удастся избежать того, чтоб причинить женщине своим уходом боль.
У него было ранчо, и ему Сэм посвящал всего себя. Когда же на душе становилось тоскливо и одиноко, он просто работал с удвоенной энергией. И еще у него были брат Эммит, невестка, племянники и младший брат Питер. О них он заботился. Определенно, не было нужды обременять себя еще и женой.
Сэм распахнул ворота и ввел в загон жеребца, а затем и вороного мерина, предусмотрительно разъединив лошадей: Джилгамешу могло не понравиться соседство, и Сэм боялся, его жеребец попортит лоснящуюся шкуру Эль Труэно.
Прекрасный вкус Молли в отношении лошадей не вызывал у Сэма сомнений. Он также вынужден был признать и ее мужество. Немногие из мужчин рискнули бы пойти против Бреннигана!
Молли Джеймс, пришел к выводу Сэм, на самом деле презабавнейшая штучка! У нее были глаза Коллин и ее фигура — и какая фигура! — но волосы и наглость она унаследовала от Мела Джеймса. Мел был безжалостным и несносным тираном.
Неужели Молли также безжалостна, как Мел? Она, разумеется, глупа, в этом Сэм не сомневался. Настолько глупа, что решила, будто сможет управлять «Леди Джей»!
Пришедшая в голову мысль несколько успокоила Сэма: вскоре она поймет, насколько это несерьезно — пытаться справиться с мужской работой женщине. Может, тогда она вернется туда, откуда приехала, и судебная тяжба прекратится. Сэм очень надеялся на это.
Ради всех святых, он надеялся, что так оно и будет.
Молли покинула «Кедровую Бухту» несколько часов спустя, не дождавшись прихода доктора. Она притворялась спящей до тех пор, пока Ли Чин не ушел на кухню. Тогда Молли выскользнула из дома через переднюю дверь.
К тому времени головокружение у нее совсем прошло, а боль в затылке значительно уменьшилась. Она знала, что если поспешит, то доберется до «Леди Джей» еще засветло, а Хоакин должен вернуться к заходу солнца.
Молли вывела Эль Труэно из загона и взлетела в седло, не оперевшись на стремя. Если это может Бренниган, то сможет и она!
Молли заметила, что ее карабин вставлен в чехол позади седла. Очевидно, никто здесь и не думал принимать всерьез ее угрозу!
Она слегка улыбнулась: ну что ж, хорошо, посмотрим, что скажут эти Бренниганы, когда получат уведомление о начале судебного процесса! Тогда уж им придется отнестись к ней посерьезнее!
Молли окинула взглядом загон, заметив, что жеребец Сэма привязан. Самого хозяина, благодарение Господу, нигде не было видно. Ей совсем не хотелось вновь сталкиваться с ним.
Ее отец тоже был мужчиной не маленького роста, почти таким же высоким, как Эммит. Молли достались от него рыжие волосы и вспыльчивость, вспышки которой, к счастью, она научилась в себе гасить.
В действительности они с отцом никогда не были близки, но Молли очень хотелось, чтобы отец сейчас был жив и научил ее, как справиться с делами ранчо. Без его помощи наверняка ей понадобится вся ее сила воли и решительность, чтобы добиться успеха. Тяжелейшая задача даже для мужчины — управлять ранчо, таким огромным как «Леди Джей».
Приехав с Востока домой, Молли обнаружила, что большинство работников покинули «Леди Джей», решив, будто ранчо продается. Остались только Хоакин с Ангелиной и старый Торгер Джонсон из артели лесорубов, и все свое время Молли стала проводить в их компании, испытывая к ним чувство благодарности за преданность и бесценный опыт, столь полезный при сложившемся положении дел.
Хоакин был ковбоем самым настоящим! Никто не мог сравняться с ним, когда дело касалось скота, но он ничего не смыслил в заготовках древесины.
Торгер же, наоборот, ничего не знал о скоте, но все — о лесе, причем, так хорошо, как, наверное, не знала, кроме него, ни одна живая душа на свете.
Однако, Торгер никогда не работал управляющим лесозаготовками и не хотел им быть. Торгера Молли считала своим другом детства. Он, играя с девочкой, учил ее мастерству лесоруба, объяснял технологию заготовок, тратил, для себя — в пустую, бесконечное число часов, рассказывая ей о тонкостях профессии, о качестве древесины…
11 
