очень нудно 
138 
– Да,– сказал он.– Да. Собираюсь.
Левая бровь капитана поползла вверх.
– И более того,– продолжал Кэр.– Я желаю начать приготовления немедленно!
Теперь растерялся Шотар. Капитан знал, скольких усилий потребовало от Фаргала обуздание собственной воинственности. Похоже, там, в замке Зла, царь оставил не только большую часть мускулов, но и значительный кусок рассудительности.
«Да у него даже глаза помолодели! – подумал капитан, приглядываясь к Кэру.– Пожалуй, мне понятны подозрения Кен-Гизара».
Сын вождя взял с блюда завернутый в лепешку кусок колбаски, разорвал пополам и откусил.
«Пожалуй,– наблюдая, рассуждал Шотар,– Фаргал \'\'до похода\'\' не стал бы так делать. Он воспользовался бы вилкой и обязательно обмакнул колбаску в соус. Но это всего лишь придворные манеры плюс желание улучшить аппетит. А вот то, как царь ест: откусывая одной стороной рта, наклонив голову и тщательно пережевывая,– это ничуть не изменилось. Это – врожденное. Сымитировать такое невозможно. Даже он сам, человек наблюдательный и превосходно знавший все привычки Фаргала, не смог бы с такой абсолютной точностью передать манеру Императора есть. Существуют мелочи, не исчезающие ни при каком обучении. Мелочи, которые нельзя перенять. Можно научить человека ходить бесшумно или перекатывать стопу. По манере передвигаться или держать меч опытный воин всегда узнает, какую школу боя прошел его противник. Но как отучить человека щуриться при улыбке, если эта особенность перешла к нему от отца? Несомненно, это Фаргал!»
– Война с Эгерином? – повторил капитан.– Что ж… А говорил ли мой государь со Старшим Советником Трона?
– Чтобы начать войну,– заявил Кэр,– мне нужна помощь воина. От Советника мне потребуется только совет.
Это была занятная мысль. Многозначительная.
Капитан решил, что позже обдумает ее как следует.
– Но,– возразил он,– чтобы начать войну, нам нужен предлог.
– Желателен предлог!
Эту поправку внес сокт.
Шотар перевел на него взгляд.
До сих пор Люг был твердым противником войны с соседями. Это понятно. Сокты смотрят на Империи как на источник дохода. Особенно на три южные Империи.
– Можно сказать и так,– согласился капитан.– А у нас он есть?
– Предлог? Найдем! – уверенно ответил Карашшер и повернулся к окну, так, чтобы его лица не видел Шотар.
Подозрительно, если слуга мага не будет пить и есть. А для этого придется снять маску. Карашшер вынул амулет из защищающей шкатулки. Теперь, благодаря чарам, его лицо ничем не отличалось от лица Люга. И голос тоже.
– Например,– продолжил он,– бестактность посла. Или недавний мятеж. Разве не Андасан был его причиной? Разве не Император Эгерина укрывал этого самого Андасана в своих владениях от кары Фаргала?
– Ну, при известной доле юмора можно сказать и так,– улыбнулся Шотар.
– Когда армия ступит на левый берег Карна,– сказал фальшивый Люг,– эгерини в полной мере оценят глубину шутки.
– Пожалуй!
Шотар перестал улыбаться.
– А теперь не перейти ли нам к более конкретным вещам?– предложил Карашшер.
– Да! – подхватил Кэр.– Как ты смотришь на то, чтобы возглавить моих всадников?
– Всадников? – В голосе капитана сын вождя уловил разочарование.– То есть всю конницу, кроме Алых?
– Почему – кроме? – Кэр не заметил предупреждающего знака Карашшера.– Всю конницу!
«Он искушает меня! – мелькнуло в голове капитана.– Быть не может, чтобы Император Карнагрии – да еще и не карнит – передал кому-нибудь командование над Алыми!»
Но улыбка Кэра была столь искренне дружелюбна, что Шотар отбросил подозрения. Что ж, если так, то это наивысшее доверие, какое Фаргал может оказать своему военачальнику. Он, Шотар, не посрамит своего имени! А там, быть может, когда Империя Эгерин станет просто Землей Эгерин, почему бы ему, Шотару, не стать ее Владыкой?
– Высочайшая честь оказана мне, государь! – Капитан поклонился.– А теперь, если царь желает узнать мое мнение о подготовке, то я готов его высказать…
8
Два совершенно голых человека выбрались из дыры, больше всего смахивающей на огромную барсучью нору.
Стоял ясный солнечный день.
Странная парочка, щурясь, озиралась вокруг, попутно счищая с кожи приставший мусор.
– Хорошо, что сейчас – лето! – заявил тот, что поменьше ростом, и поскреб ногтями темно-коричневый живот.
138 
