12 
Он в безмолвном размышлении потер пальцем подбородок.
— Джейн.
Она послала ему лукавую улыбку.
— Полноте, милорд, неужели вам кажется, что я похожа на Джейн?
— Вы похожи на дерзкую девчонку, которая считает себя очень умной. Ну хватит уже, говорите, как ваше имя?
— О нет, вам не удастся так легко отгадать. Моя задача — сохранить этот секрет, а ваша — раскрыть его.
— Я вот уже полчаса высказываю догадки и уверяю вас, что это далеко не так просто. — Он пригвоздил ее оценивающим взглядом. — Берта.
— Берта! — Смех сорвался с ее губ. — Вижу, вы впадаете в отчаяние.
— Ну уж нет! Можете не верить, но я знавал нескольких Берт, и ни одна из них не любила своего имени. Тогда Брунгильда.
— А теперь вы просто смеетесь.
— Ничуть. Я знаю некоего Принни,[2] у которого есть по крайней мере одна кузина Брунгильда, прозябающая в каком-то отдаленном ганноверском княжестве. Бог мой, подумать только! Неужели у вас одно из этих невозможных, ломающих язык латинских имен вроде Агриппины или Домитиллы? Такое имечко я бы уж точно старался скрывать.
— Нет, мое имя на самом деле вполне обычное и очень легко произносимое.
— Ага! Наконец-то подсказка! Надеюсь, я угадаю его, в конце концов.
«Вполне возможно», — подумала Лили, недоумевая, зачем выдала даже такую незначительную информацию. Она едва его знает, однако чувствует себя так хорошо и спокойно в его присутствии, как не было у нее никогда ни с одним мужчиной. Ей с ним, конечно, легко, но если она не поостережется, то может совершить еще одну ужасную ошибку, вроде той, что допустила в отношении лондонской почтовой кареты.
«Как легко пасть жертвой его обаяния, — подумала девушка. — То, чего я должна остерегаться, и как следует остерегаться!»
Тем не менее вряд ли она могла отрицать его мужскую привлекательность. От одного лишь его вида ее бросало в трепет, пульс частил, дыхание становилось прерывистым, словно она никак не могла вдохнуть достаточно воздуха. Пусть она и невинна, но волнение и трепет тела ей знакомы.
Находясь в тесном пространстве кареты — всего в каких-то двух футах от него, — она испытывала странное чувство, будто внутри ее все размягчается и тает, словно масло на солнце. И хотя она старалась не замечать этого, но не могла не ощущать его обаяния, когда он сидел, растянувшись с небрежным изяществом, на сиденье напротив.
Широкие, мощные и крепкие плечи маркиза были обтянуты безупречно сшитым сюртуком шоколадного оттенка, не оставляя необходимости прибегать к набивке, которую используют некоторые мужчины, дабы скрыть свои природные недостатки. Все остальное в нем — каждый дюйм от макушки до стоп — было великолепно: сильные руки, мощная грудь, мускулистые ноги, затянутые в кожаные панталоны, которые ловко облегали крепкие бедра и икры.
В сущности, насколько она могла судить, лорд Весси не имел никаких изъянов, во всяком случае, видимых. От волнистых светлых волос до обутых в ботфорты ног он был само воплощенное совершенство.
Она проглотила внезапный ком, вставший в горле, гадая, сколько еще миль до Лондона.
— Роуз.
Его голос, приятный и бархатистый, как глоток пунша, прервал ее размышления.
— Что? — не поняла она.
— Ваше имя? Быть может, Роуз? Вы сказали, оно обычное и легко произносимое, и все же, я уверен, оно еще и красивое. Такое же красивое, как и вы.
Ее сердце екнуло.
«Какая удачная догадка, — подумала она. — Если он пойдет по этому логическому пути и продолжит перечислять цветочные имена, то непременно назовет и мое имя».
— Нет, не Роуз, — заявила она безапелляционным тоном. — Однако это хорошая попытка. А сейчас, если вы не возражаете, я немного устала и хотела бы поспать.
Он склонил голову.
— Разумеется, пожалуйста, отдыхайте. Обещаю разбудить вас, когда мы приедем в город.
Мельком улыбнувшись ему, она оперлась плечом о ближайший угол кареты и закрыла глаза. Вскоре девушка поняла, что не в состоянии найти подходящее положение, несмотря на удобства.
— Почему бы вам не вытянуться? — предложил он, сознавая ее затруднения. — Если ляжете на бок, то вполне удобно разместитесь на сиденье.
Будь она в платье, никогда б даже мысли такой не допустила, заставила бы себя спать сидя, невзирая на обстоятельства. Но в последние несколько дней она начала ощущать удовольствие от ношения брюк, оценив, какую они предоставляют свободу движений.
12 
