очень нудно 
75 
С удовлетворенным вздохом она запустила пальцы ему в волосы.
А спустя несколько секунд уже ничто не имело значения, кроме чувственных прикосновений Лили и блаженства ее поцелуев.
Даже сейчас, наблюдая, как она танцует, он помнил ощущение ее маленьких ладошек у него на коже, растущее искусство ее все еще неумелых ласк. Она оказалась способной ученицей, а он так многому хотел ее научить. Но сначала надо пережить следующие три часа, а потом к чертям осмотрительность — он повезет ее домой.
Кроме того, завтра им надо рано встать, потому что они едут на торги, где он планирует приобрести для нее отличную упряжку. А потом они купят и экипаж.
Он улыбнулся, с удовольствием предвкушая поездку.
Улыбка задержалась у него на губах при воспоминании об их вчерашнем разговоре, когда она заявила ему, что хочет, чтобы фаэтон был выкрашен в лазурный цвет июньского неба.
— Коляска, ты имеешь в виду, — сказал он.
— Нет, фаэтон. Красивый, небесно-голубой фаэтон.
Он засмеялся, решив немножко поддразнить ее, что выбрала такой чисто женский цвет.
— Это будет уникально. Я не уверен, что существует каретная краска такого оттенка. Возможно, тебе придется удовлетвориться оттенком потемнее, например синим.
Она сморщила носик:
— Я не хочу синий, во всяком случае, не для себя.
— Или черным. Вот уж этот цвет ты найдешь без труда.
— Фу, только не черный. Я хочу лазурный. Наверняка каретник сможет получить такой оттенок, смешав нужные цвета?
— Что ж, посмотрим. Не уверен, что у нас с этим что-нибудь получится.
Обхватив лицо ладонями, она поцеловала его долгим, нежным поцелуем.
— Получится, — прошептала она. — Мы найдем способ.
В этот момент, глядя в ее милое лицо, он поклялся, что она получит свою небесно-голубую карету, даже если для покраски ему придется нанять художника-пейзажиста.
Сейчас в бальном зале танец окончился, музыка смолкла, и пары стали покидать танцевальный круг. Идя об руку со своим партнером, Лили отыскала глазами Итана, и ее взгляд скользнул по нему в застенчивой, но легко читаемой ласке.
Взрыв жара мгновенно обжег чресла, желание ударило резко и быстро. Он смотрел не отрываясь еще долгое мгновение, потом оторвал взгляд, стиснув руки в кулаки в попытке успокоиться.
«Проклятие, — чертыхнулся он, — это будет очень длинный вечер».
Он вновь устремил взгляд туда, где она теперь стояла, разговаривая со своей подругой Давиной Коутс.
С другой стороны, их встречу можно ускорить.
Выйдя из бального зала, он отыскал ручку и бумагу и написал записку. Найдя лакея, передал ему сложенное послание вместе с монетой, чтобы обеспечить быструю доставку. Он подождал еще всего секунду, затем повернулся и зашагал к выходу.
Через полчаса Лили спустилась по ступенькам особняка и подошла к закрытой карете, ждущей неподалеку. Лакей открыл дверцу и помог ей забраться внутрь.
Из ожидающей темноты появилась рука и схватила ее за руку. Дверца захлопнулась как раз в тот момент, когда ее потянули вперед, карета тронулась, и она приземлилась на крепкие, мускулистые бедра.
Знакомые запахи и руки мужчины, на коленях которого она сидела, успокоили ее, хотя от того, что она оказалась в его объятиях, сердце заколотилось в удвоенном ритме.
— Итан, — пробормотала она, — что ты делаешь?
Он без предисловий собрал руками сиреневые шелковые юбки ее вечернего платья. Подняв их кверху, погладил обнаженную кожу ног в мучительно-соблазнительной ласке.
— А на что это похоже? — Наклонившись вперед, он прижался губами к шее, стал ласкать ее так страстно, что она выгнулась в инстинктивном наслаждении. — Я занимаюсь с тобой любовью.
— Поэтому ты послал ту записку? Я подумала, может, что случилось.
Он откинулся на спинку и встретился с ее взглядом.
— Кое-что действительно случилось. Ты нужна мне.
— В плотском смысле, ты имеешь в виду? Но ты же мог подождать. Вечер бы скоро закончился.
— Не так скоро. Я хочу тебя сейчас! — чуть не прорычал он.
— Ты собираешься быть со мной деспотом?
— В этом смысле — да. Ты моя любовница, и ты будешь принадлежать мне. Где и когда мы оба пожелаем.
Завладев ее губами, он увлек ее в царство страсти. Его поцелуй требовал от нее капитуляции, равно как и пылкого отклика. Ни секунды не думала она о сопротивлении, ибо каждое его прикосновение было блаженством, каждое объятие обжигало испепеляющей страстью, от которой она таяла и стонала. Только когда она лежала на нем, дрожащая, часто и судорожно втягивая ртом воздух, он отпустил ее.
75 
