очень нудно 
83 
— Они были моими братьями. Конечно, я скучаю по ним. Как и ты скучаешь по своим родителям и мужу.
Ее ресницы опустились. Крошечная морщинка прорезала гладкий лоб.
— Разумеется.
Убрав свою руку, она на мгновение замешкалась, прежде чем вернуться к завтраку. Съела кусочек ветчины и омлета, который, должно быть, уже немного остыл.
Последовав ее примеру, он доел тост. Покончив с едой, она взяла чайник и наполнила обе чашки.
— Ты никогда не говоришь о нем, — пробормотал Итан, высказав вслух мысль, которая не давала ему покоя, как больной зуб, последние несколько недель.
Чайник дрогнул в ее руке, прежде чем она поместила его под стеганый чехол.
— О ком?
— О своем муже. Если ты думаешь, что я ревную, то ты ошибаешься. Я понимаю, что он был частью твоей жизни, также как мои братья были частью моей.
Ее взгляд опустился на скатерть. Она медленно взяла свою чашку и сделала неторопливый глоток, прежде чем с легким стуком поставить ее на блюдце.
Он попытался прочесть выражение ее лица, но не смог: она была сдержанной и задумчивой.
— Спасибо, Итан, — пробормотала она, — это очень великодушно с твоей стороны.
Он ждал от Лили каких-то откровений, но она откусила еще кусочек гренка, затем приложила салфетку к губам.
Минуту спустя в комнату вошел лакей и по сигналу хозяйки начал убирать со стола.
Итану хотелось продолжить расспрашивать ее. Он ощутил необходимость лучше понять мужчину, который играл такую важную роль в ее жизни. До недавнего времени ею вполне устраивало общаться, не вдаваясь в обсуждение прошлого их обоих, и все же призрак ее покойного мужа стоял между ними. Воспоминания о нем оставались невысказанными, но тем не менее Лили, конечно, помнит его.
Итан знал имя мужчины — Джон Смайт — и то, что он был младшим офицером, который погиб, служа стране, в битве при Виттории. Помимо этого, Итану не было известно ровным счетом ничего о своем призрачном сопернике: как он выглядел, какого роста был, откуда родом, что любил, а что нет; как познакомился и женился на Лили?..
Он полагал, что она любила своего мужа, однако она никогда не упоминала о нем, даже в каком-нибудь случайно оброненном замечании.
Почему?
Потому ли, что ее жизнь с Джоном Смайтом была такой недолгой, что подробности уже начинали тускнеть и меркнуть? Или от того, что боль от его потери была все еще слишком остра и погребена слишком глубоко, чтобы вытаскивать ее наружу, не сломав барьер, который она возвела вокруг себя?
А барьер между ними она действительно сохраняет — тонкая, почти прозрачная стена, как стекло, сквозь которое он видит, но дотронуться не может. Возможно, это эгоизм с его стороны, но он хочет большего. Хочет ее. Всю, целиком. Разумом, телом и душой.
«Что она скрывает и почему не рассказывает мне?» Если б он знал, что, встряхнув ее, добьется ответов, то, наверное, так бы и поступил. Но Лили — самая независимая женщина, с которой он когда-либо встречался, и ничто не заставит ее открыть то, что она не хочет открывать. Посему придется задействовать какие-то другие средства. Каковы они, ему еще надо подумать.
А пока он хочет, чтобы она не думала о Джоне Смайте и сосредоточилась на нем.
Лакей ушел, а вместе с ним и Мозер, который отправился вслед за слугой, не сомневаясь, что на кухне его дополнительно угостят чем-нибудь вкусненьким.
Как только они ушли, Лили встала. Он знал, что сегодня днем она собирается проехаться по магазинам, а перед выходом из дома ей необходимо переменить утреннее платье на дневное.
Она уже собиралась извиниться, когда Итан отодвинул свой стул и протянул руку, мягко обхватив пальцами ее запястье.
— Иди сюда, — пробормотал он.
— Итан! — воскликнула она. — Что ты делаешь?
Он усмехнулся и потянул ее к себе на колени.
— Просто хочу поцеловать тебя.
— И это все? — Она подарила ему улыбку, которая была столь же дразнящей, сколь и укоризненной, и, наклонившись, быстро чмокнула его в губы.
Он сомкнул руки у нее на спине.
— Это не поцелуй. Тебе придется постараться получше.
— В самом деле?
— А почему бы и нет? Поцелуй меня, да пусть твой язычок не скупится на ласки.
Ее глаза широко распахнулись, и она рассмеялась:
— Ты бесстыдник.
— И тебе это нравится.
Она прижалась к нему, бросив взгляд на дверь.
— А как быть со слугами? Кто-нибудь может войти.
83 
