33 
На какое-то время Пепита утратила способность двигаться и даже мыслить.
Ей все еще трудно было поверить, что герцогиня действительно пыталась подкупить ее, чтобы отделаться от детей.
Да, она была права, чувствуя, что ненависть герцогини возрастает с каждым днем: она уже готова на все, даже самое чудовищное, лишь бы не видеть их.
Пепита слишком ясно представляла, какой унылой была бы их жизнь на Шетлендских островах, холодных, мрачных и практически безлюдных.
Но даже и в Англии им пришлось бы не намного лучше: у нее не было дома, и ей предстояло бы взять на себя бремя ответственности за будущее детей.
«Она сумасшедшая, если думает, что ее план удался бы! — негодовала Пепита. — Даже если б мы исчезли, герцог не остался бы к этому безучастным и принялся за поиски Рори».
И тем не менее она не могла быть абсолютно уверенной ни в чем.
В конце концов, каким бы невозможным это ни казалось, — герцог полностью исключил своего сына Алистера из своей жизни, как будто он вовсе не существовал.
И он никогда, — насколько ей было известно, — не предпринимал ни малейшей попытки узнать, жив Алистер или умер, с того самого момента, когда тот женился на ее сестре.
«Как могут они все быть столь бесчувственными и жестокими?»— недоумевала она.
От этих мыслей ей стало страшно.
Хоть она и уверяла себя, что преувеличивает угрозу и опасность для детей, она не могла отделаться от тревожного предчувствия.
Чего еще можно ожидать от герцогини?
Допустимо ли, что герцогиня, женщина, будущая мать способна нанести Рори какой-либо вред?
Но когда речь идет о судьбе детей, нельзя сбрасывать со счетов любую вероятность.
«Что мне делать?»— вновь вопрошала она себя, как минувшей ночью.
Она чувствовала, проблема, стоявшая перед ней, слишком велика, чтобы решить ее в одиночку, и понимала, что должна поговорить с Торквилом.
Она внушала себе, что после происшедшего в сторожевой башне никто не должен заподозрить ее в любви к нему, поэтому должна избегать его.
И все же теперь ей нужна его помощь, его понимание и больше всего — его близость, чтобы придать ей сил.
«Я должна найти способ поговорить с ним», — решила она, медленно направляясь в комнату домоправительницы Жани, как и следовало ожидать, была так увлечена новорожденными котятами, что с неохотой оторвалась от них ради прогулки в парке.
Там она начала вновь гоняться за бабочками, искать фей среди цветов и наблюдать за золотыми рыбками, резвящимися в фонтане среди водяных лилий.
Пока девочка занималась своими делами, Пепита свободно могла погрузиться в тревожные размышления.
Однако вместо плана действий в ее голове возник хаос.
Она теперь точно знала, что не сможет прийти ни к какому решению, не поговорив сначала с Торквилом.
Даже от простого воспоминания о нем ее любовь проносилась сквозь тело как приливная волна.
Он так нужен был ей сейчас, что она ощущала, как летят к нему ее мысли на крыльях и он не может не знать о них.
«Они же говорят про себя, что все шотландцы немного фэй , — думала она, — поэтому он должен чувствовать, что я нуждаюсь в нем и что лишь он один может помочь мне».
Время после полудня тянулось очень медленно, и охотники вернулись лишь тогда, когда герцогиня, Пепита и Жани уже сидели за чайным столом.
Рори ворвался в комнату, ничуть не уставший после утомительного, по словам взрослых, похода по вересковым пустошам.
В возбуждении он обхватил Пепиту руками.
— Завтра я буду охотиться с лесником Гектором, тетя Пепита! — кричал он. — Дедушка сказал, что у него есть ружье для меня и он сделает чучело из первой птицы, которую я застрелю, чтобы я мог всегда хранить ее!
Он был так разгорячен, что его слова спотыкались одно о другое, и Пепита, крепко прижимая его к себе, понимала — герцог вряд ли легко расстанется с ним.
Тем не менее, увидев его за другим концом стола, сурового, непреклонного и, как показалось ей, безжалостного, она уже не была столь уверена в этом.
Торквил появился, когда остальные гости уже сидели за столом, и сердце Пепиты затрепыхалось в груди, как птенец в ладонях.
Вопреки своему решению не замечать его в присутствии других, она не могла оторвать от него взгляд.
И он, войдя, смотрел на нее так, будто она притягивала его магнитом, и пошел прямо к ней, и сел на пустой стул рядом с Жани.
— Чем вы занимались сегодня? — спросил он приятным, располагающим к беседе голосом.
33 
