очень нудно 
137 
Я вспомнил, с какими словами герой одного фильма всегда, начинал смертельно опасные операции, и очень точненько повторил его интонации.
— С Богом! — скомандовал я сам себе и первым вспрыгнул на ствол облюбованного нами дерева.
На одних когтях всех своих четырех лап я бесшумно и очень быстро попер наверх, к тем толщенным веткам на уровне третьего этажа, которые должны были послужить нам с Братком и наблюдательным пунктом, и стартовой площадкой для прыжка на балкон, и, не приведи Господь, возможно, и плацдармом для вынужденного отхода...
Когда я буквально взлетел на эту ветку — БРАТОК БЫЛ УЖЕ ТАМ!!!
— Ну вы даете, Шеф!.. Я вас здесь жду, жду... — сказал этот Дикий Калифорниец, и мне показалось, что он даже насмешливо хрюкнул, гад летучий!
Теперь представьте себе — какой толщины было это дерево, что я даже не увидел Братка, в два приема оказавшегося с другой стороны ствола на высоте третьего этажа. Вполне вероятно, что дерево росло здесь еще во времена этого «тарзанского» Джонни Вайсмюллера.
Недавно в Нью-Йорке по специализированной телевизионной программе «Золотой фонд американского кино» мы с Тимуром посмотрели пару серий этого «Тарзана». Черно-белый детский лепет... Для Котят о-о-о-чень младшего возраста.
Распластались мы с Братком на здоровой ветке, может, даже того же самого дерева, на котором снимались когда-то парфюмерно-красивенький Тарзан с приторно-умненькой Читой, и собираемся с духом, чтобы начать играть в далеко не безопасные «детские» и уж совсем не «кинематографические» игры!..
От нашего «лежбища» до балконного ограждения было метров шесть-семь. Снизу мне это расстояние казалось не таким большим, и я почему-то был уверен, что смогу преодолеть его в прыжке. Как известно, в этом деле я был не последним Котом...
Но когда я оказался на уровне балкона, я понял, что это расстояние мне не осилить. И тогда я решил взобраться повыше, до уровня четвертого этажа, и уже оттуда — сверху, очень-очень сильно оттолкнувшись, спрыгнуть вниз, на балкон третьего этажа.
Время шло, и в эту секунду мне казалось, что это — единственный выход. Через пару минут старухи могли вот-вот начать засыпать рис в казан и...
...даже подумать было страшно, что Операция «Браток», могла сорваться из-за меня!..
А Браток... Вот чуткий Бандюга! Ну просто при всем своем Жлобстве — прям-таки какой-то Сверхчувствительный! Все, мерзавец, просек, об чем я задумался и что решил, и говорит:
— Это вы, Шеф, такую лажу придумали — слов, бля, не хватает! С верхушки прыгать вниз... Ну надо же! Да вы так пизданетесь, что костей не соберете... Не менжуйтесь вы, ёбть, садитесь мне на загривок, запускайте в меня поглубже когти — мне это ни хера не стоит вытерпеть, — и мы с вами, бля, прямо отсюда захуячим на балкон в лучшем виде! Вы только крепче держитесь за меня. Не бздите, Шеф, для меня это — не расстояние. Для меня это... Рассмеяться можно. Залезайте, залезайте!
Вспрыгнул я ему на спину, осторожно вцепился когтями в Братковый мех, а Браток мне так недовольно и говорит:
— Шеф, чего вы, ети вашу, извиняюсь, мать, жалеете меня? Запускайте когти в самую телу, да поглыбже — мне от энтого только щекотно будет. И держитесь намертво, а то обязательно ёбнетесь!
Ну что делать? И Братка жалко, и выхода другого нету... Я вцепился всеми когтями в него! Чувствую — у него даже дрожь по всему телу прошла.
— Хорош? — спрашивает меня, будто ничего не чувствует.
— Да уж чего хорошего... — бормочу я виновато, но держусь крепко.
— Тогда приготовились!..
— Стой, Братан... Пакет взял?
— Во, бля, точняк!.. — удивился Браток и осторожно взял пакет в зубы. — Что бы я без вас делал, Шеф?! Бля буду — не представляю... Прыгаем?
— Давай! — А сам чувствую, у меня из-под когтей кровь бедного Братка начинает сочиться...
И мы прыгнули!!!
Но как?! Это был полет в ночи, парение, это было ощущение, не сравнимое ни с чем!.. Вцепившись передними когтями в холку Братка, а задними — в спину, я был похож на американский «Шаттл», еще не отделившийся от громадной ракеты. Мы с Тимуром всегда смотрим эти репортажи с мыса Кеннеди...
... Приземление на балкон третьего этажа грешило некоторой жестковатостью. От резкого торможения могучими лапами Братка я перелетел через его голову, шмякнулся, слава Богу, об какой-то старый, пыльный диван, выставленный на балкон, очевидно, за ненадобностью, и оказался прямо у открытого в кухне окна.
Так как балкон опоясывал чуть ли не весь этаж, то мы с Братком получили блистательную возможность просмотреть почти всю квартиру снаружи, за исключением помещений, уходящих в ее глубину. Но пока нам нужна была только кухня, и мы решили затаиться.
137 
