11 
И она двинулась вперед, не дожидаясь ответа.
– Я буду вести себя как пай-мальчик, мисс Уиллз, хотя мои вульгарные манеры вас и не касаются.
Траск ждал нового взрыва негодования, но его не последовало. Присцилла продолжала путь в молчании. Поскольку теперь она шла чуть впереди, Брендон видел движения ее бедер под серым дорожным платьем. Он попробовал прикинуть, сколько под ним самой Присциллы, а сколько нижних юбок, но не сумел и усмехнулся. Что ж, даже если ее бедра и не слишком округлы… она стройна, но не худа. Возможно, без одежды девушка не так уж и похожа на мальчишку-подростка.
Однако вскоре улыбка исчезла с его губ. Не хватало еще размышлять о фигуре нареченной Стюарта Эгана. В данном случае лучше держать брюки туго застегнутыми, а мысли – в приличном русле.
Брендон дал себе слово, что так оно впредь и будет.
Траск придержал распахнутую дверь каюты, пока два матроса вносили вещи. Мистер Хеннесси и в самом деле позаботился о билетах на пароход «Уиндем», причем не только для Присциллы, но и для компаньонки, которая, как он полагал, будет ее сопровождать. Впрочем, даже если бы он этого не сделал, Траск, конечно, занялся бы билетами сам. Он согласился быть проводником, поэтому не упустил бы ни одной мелочи. Присцилле показалось, что Траск привык командовать. Возможно, он собирался командовать и ею, и девушка понятия не имела, как вести себя в этом случае. В конце концов, она сама попросила его о помощи.
– Позже, когда вы разместитесь в каюте, я загляну проверить, все ли в порядке, – сказал Брендон, когда внесли вещи, и шагнул за порог.
– В этом нет необходимости.
Он лишь усмехнулся, показывая, что сильно в этом сомневается, и исчез за дверью. Чуть позже Присцилла решила глотнуть свежего воздуха. Она прошла по узкому коридору, поднялась на палубу, оперлась на перила и с опаской взглянула на водную гладь. В заливе, откуда старательно пыхтящий буксир в этот момент выводил пароход, волнения почти не было, однако темная и мрачная вода покрылась белой пеной. Едва «Уиндем» оказался в открытом море, желудок Присциллы поднялся к самому горлу, и она не на шутку перепугалась. Всю дорогу до Галвестона ее беспрерывно тошнило, хотя море было на редкость спокойным. Как она ненавидела все пароходы и морские путешествия, вместе взятые!
Корабельный двигатель мерно рокотал, чайки пронзительно вскрикивали, ныряя в воду, налетал порывами свежий ветер. Присцилла отвлеклась, вспоминая обстоятельства, предшествовавшие отъезду. Бескровное лицо тетушки Мэдлин в гробу, таким безмятежным оно никогда не было при жизни. Впервые, находясь с ней в одной комнате, Присцилла не слышала резких окриков, нотаций или указаний. Почему-то сейчас мысль об этом вызвала в ней глубокую печаль.
Тетушка Мэдди бранила ее так часто, что девушка привыкла к этому. В основном она пропускала раздраженные замечания мимо ушей, улыбалась и отвечала: «Конечно, тетя Мэдди», – думая совсем о другом.
Она думала, например, о белом с черными пятнами щенке, который увязался за ней на рынке (разумеется, тетушка строго-настрого запретила взять его в дом), или о девочке с красивыми белокурыми локонами, которая всегда улыбалась ей из окна одного дома. Присцилла любила детей и еще в юности решила, что непременно заведет семью и нескольких детишек…
На щеку упала капля, потом другая, и она посмотрела на небо. Воздушные белые облака, плывшие по нему раньше, сменились тяжелыми и темно-серыми, а те вот-вот станут густыми тучами. При виде этого желудок снова сжался.
«Боже милостивый, если начнется шторм, я умру от морской болезни!»
Присцилла подумала, с каким пренебрежением отнесся бы к ней Траск, если бы знал, что прислуга на борту «Орлеана» не успевала выносить горшки из ее каюты. Время от времени девушка пыталась есть, но это только ухудшало дело. К концу пути она буквально позеленела от непрерывной тошноты. И что же, опять опозориться, теперь уже в его глазах?
К счастью, как поняла Присцилла, Траск собирался коротать время за игрой в покер. Она воздержалась от замечаний, когда Брендон сообщил ей об этом. Разумеется, это возмутило девушку, но мысль о морской болезни заставила ее промолчать. Она даже решила, что это, в конце концов, не ее дело. Раз уж приходится рассчитывать на его помощь, благоразумнее не ссориться. До сих пор Траск держался с ней как настоящий джентльмен (надо сказать, к ее великому удивлению), но не следовало забывать, что насилие ему не чуждо. Она не просто предполагала это, а видела собственными глазами. Откуда ей знать, как поведет себя с беззащитной женщиной человек, хладнокровно пристреливший вооруженного мужчину?
11 
