22 
Да, наглости ему всегда было не занимать.
— Неважно, — грубо отрезала я. — Главное, она уверена, что я мертва.
— Даже так?
Золотые глаза с вертикальными зрачками невидяще уставились куда-то вдаль. Мысли в голове Полоза, похоже, бродили не самые радужные.
— А ты тоже наемный убийца? — снова встрял не в меру любопытный Мираб. Умник какой, нашел что спросить!
— Естественно, — зловеще отозвался Полоз, не поворачивая головы. — В свободное от основных обязанностей время.
— Я так и думал, — кивнул мальчишка без малейших признаков страха и прижал корзинку покрепче к себе. Кажется, за нее он боялся больше всего. — Муж с женой как таракан с норой. Чем шире нора, тем жирнее таракан, — с умным видом изрек он после недолгой паузы.
— Мираб! Как тебе не стыдно! Что о тебе (хотя правильнее было бы сказать — о нас) могут подумать? — возмутилась я и хотела добавить еще несколько нравоучительных наставлений, но веселый смех Полоза свел на нет все мои воспитательные потуги. — Знаешь, Полоз, — недовольно проворчала я, искоса поглядывая на развеселившегося муженька, — если тебе так уж нужна компания, то могу со спокойной совестью перепоручить тебе этого мелкого языкастого нахаленыша, а мне одной даже спокойней будет.
— Ошибаешься, Сатия, — продолжая довольно улыбаться, ответил Полоз. — Меня интересует именно твоя компания. И не красота твоя тому причина, — заметив мое нахмурившееся лицо, совершенно серьезно добавил он. — Я должен догнать свою жену раньше, чем она натворит еще что-нибудь, а ты, как никто другой, можешь мне в этом помочь.
— Вот еще, размечтался! Тебе надо, ты и догоняй! — окончательно разозлилась я. — Без нас! А мы пойдем своим путем!
— У нас теперь один путь, — отрезал мой муженек. — И мне почему-то кажется, что ты лучше меня знаешь, куда она направляется.
— С чего бы это? — удивилась я.
— Ты слишком уверенно за ней идешь. И потом, я не собираюсь пользоваться твоими услугами бесплатно и за посильную помощь всегда плачу щедро.
— Надеюсь, не натурой, — пробурчала я себе под нос так, чтобы никто не слышал, и постаралась призвать на помощь всю имеющуюся у меня в наличии смиренность.
— Полоз, ты уверен, что мы правильно сделали, решив сократить путь и поехать через этот «маленький перелесок»? — невинно поинтересовалась я, с опаской озираясь по сторонам. Деревья по мере нашего продвижения становились все выше и толще, проходимость падала пропорционально удалению от главной дороги, между стволами вился едва заметный, но очень холодный промозглый туман, все чаще и чаще попадались буреломы и завалы, которые приходилось объезжать. На маленькую рощицу этот дремучий лес совершенно не смахивал.
— Теперь уже нет, — честно признался Полоз. — Наверное, карта составлена давно, и деревья успели вырасти.
— Сколько же этой карте должно быть тогда лет, если из тоненьких росточков успели вымахать эдакие великаны? — высказалась я. — Ты ее, случаем, не в магазине розыгрышей покупал?
— Нет.
— Может, вернемся обратно? — вынес умное предложение Мираб.
Мы так и сделали, но уже через пару часов поняли, что «обратно» для нас уже не существует. Растительность продолжала поражать нас своими исполинскими размерами, кусты — непроходимостью, а солнце вообще нагло скрылось за сплошной пеленой облаков, не давая возможности сориентироваться по сторонам света. Даже мох предательски рос на стволах равномерно, словно сам был не в курсе, в какой же стороне находится север.
Мне постоянно казалось, что за нами наблюдают, за нами крадутся, от нас чего-то хотят. Лошади тоже не выказывали повышенного оптимизма, тревожно похрапывали и нервно стригли ушами. К тому же начали быстро спускаться сумерки.
— Признайся уже, что мы заблудились, — недовольно прошипела я, с удивлением и некоторой долей радости отмечая, что совершенно не слышу назойливого писка кровососущих насекомых. Это было, на мой взгляд, единственное преимущество нашего положения.
— Признаюсь — мы заблудились, — сквозь зубы процедил Полоз, напряженно выглядывая что-то впереди. — Тебе легче от этого стало?
— Нет, но зато появился крайний, на которого можно с чистой совестью свалить ответственность за все наши неприятности, — не осталась в долгу я. — Мелочь, а душу греет.
Полоз покосился на меня с холодным равнодушием.
— Если ты считаешь, что мелочи способны греть душу, то попробуй сначала уснуть счастливой зимой в лесу, укрывшись носовым платком.
22 
