очень нудно 
71 
«Тогда чего же я боюсь?»
И ее тревога моментально улеглась, сменившись прежним радостным нетерпением. Обводя взглядом комнату, она пыталась решить, ждать ли ей его на месте или сесть на кушетку. Конечно, она может ожидать его в постели. Или это будет слишком смело, особенно для неопытной девственницы в первую брачную ночь? Немного подумав, она сделала выбор.
Еще раз, сверившись с карманными часами, Тони закрыл золотую крышку и отложил их на столик. Сорок пять минут. Приняв во внимание невинность Габриэлы, он дал ей лишнее время, опасаясь, что она может волноваться от свойственных молодым женам опасений. Если он не ошибся, за обедом она держалась немного скованно.
Он уже решил, что не будет спешить, чтобы не напугать Габриэлу. Конечно, трудно совладать с собственной страстью, но сейчас лучше сдерживать себя, медленно, шаг за шагом вести юную жену к вершинам сладострастия. С этой мыслью он глубоко вздохнул, повернул ручку двери и шагнул через порог.
Он ожидал, что спальня будет погружена в темноту — может, только одна или две свечи еще будут гореть. Вместо этого их оказалось не меньше полудюжины: достаточно много, чтобы прогнать ночные тени и залить всю спальню чарующим золотистым сиянием.
Несмотря на горящие свечи, Тони не сразу увидел Габриэлу. Только после того как его взгляд безрезультатно скользнул по кушетке и креслам, он перевел его дальше. Его сердце забилось сильнее, когда он, наконец, нашел ее в постели. Ее роскошные черные волосы рассыпались по подушке темным манящим водопадом.
Боже правый, до чего она хороша!
Приближаясь к ней, он даже не чувствовал мягкого ковра под босыми ногами. А в следующее мгновение уже стоял у кровати, заглядывая Габриэле в глаза.
— Привет! — шепотом сказала она.
Это тихое приветствие пожаром распространилось по его крови.
— Привет. — Он любовался ею, прослеживая взглядом женственные очертания под простыней. На полу у кровати лежал кусок белого шелка. Секунду он недоуменно рассматривал его, а потом внезапно понял, о чем это говорит. Его пульс участился.
— На тебе ничего не надето? — спросил Тони хрипло, в горле у него вдруг пересохло.
Габриэла кивнула — и ресницы ее затрепетали в безотчетном волнении.
— Ты не против?
Не против? Его плоть налилась желанием, давая ответ.
— Нет, — с трудом выдавил он, — нисколько.
Ее чудесные фиалковые глаза потеплели от радости.
Еще одна долгая секунда — а потом она отодвинула простыню, открыв себя целиком. Ее призыв был ясен.
Принимая во внимание его возраст и опытность, ничто в мире не должно было бы его изумлять, но при виде того, как его юная жена лежала совсем нагая, он на мгновение потерял дар речи. Однако его тело при этом отреагировало весьма красноречиво, мужская плоть рванулась вперед так, словно рассчитывала дотянуться до нее. Это движение было настолько мощным, что чуть было, не раздвинуло полы его халата.
Его молчание заставило ее смутиться, она ссутулила плечи и потянулась за простыней, чтобы снова укрыться.
— Не надо! — резко сказал он.
Она замерла и неуверенно посмотрела на него.
— Лежи спокойно, приказал он, стараясь говорить по возможности мягко. — Дай мне полюбоваться.
С явным усилием заставив себя расслабиться, она послушалась и откинулась на подушки, позволяя ему насмотреться вдоволь. И он не отводил глаз от алебастровой кожи, дивных изгибов плеч, рук и груди. Скользнув взглядом ниже, он увидел ровную поверхность живота и женственные очертания бедер, а потом его взгляд притянули стройные ноги и темный треугольник завитков между ними. Даже ее ступни казались шедевром скульптора. За всю свою жизнь он не видел ничего столь волнующего и не желал женщины с такой силой и необузданной страстью.
— Господи, Габриэла! — проговорил он потрясенно. — Мне даже не грезилось, до чего ты хороша! И я поверить не могу, что ты моя.
Широко улыбнувшись, он внезапно понял, что его ждет поистине необыкновенная ночь. После секундной паузы Тони взялся за шнурок халата.
Габриэла ждала. Сердце у нее так колотилось, что казалось, вот-вот вырвется из груди. Тем временем Тони, сбросив халат, отшвырнул его на пол, и тот упал рядом с халатиком Габриэлы.
Как и она, Тони не стал надевать ночную сорочку — его тело было нагим. Он стоял перед ней, без капли стыдливости или скромности, совершенно не возражая против того, чтобы она, не спеша его разглядывала. Ему нечего было стесняться, ведь он был великолепно сложен.
71 
