Последние отзывы

  18  

Думая о нем, Полина машинально разглядывала принца. Вдруг он поднял глаза, и их взгляды встретились.

Полина почти физически ощутила некую вибрацию, которая возникла между ними, и даже вздрогнула от неожиданности.

Это продолжалось не более секунды, но ей показалось, что прошла вечность, прежде чем она заставила себя отвести глаза.

Царь ел немного, и поэтому обед продолжался недолго. Царица отпустила гостей, чтобы они могли отдохнуть перед балом в честь принцессы Маргариты и ее брата, назначенным на одиннадцать часов вечера.

Этого девушки не ожидали, и, поднимаясь в свои покои, Маргарита воскликнула:

— Можете вы представить что-нибудь более нелепое, чем одеваться к обеду, потом раздеваться и затем повторять все снова?

— Мне представляется это пустой тратой времени, — согласилась Полина, — но раз уж бал дают в вашу честь, вам придется постараться выглядеть как можно лучше.

— Не понимаю, почему нельзя было объявить о бале заранее, — недовольно проговорила принцесса. — У меня с собой, конечно, много платьев, но сейчас на мне уже одно из самых лучших!

Полина знала, что принцесса привезла с собой все свое приданое.

У нее самой положение было куда хуже. В ее гардеробе имелось всего несколько действительно хороших платьев, и Полина не знала, какое лучше надеть на бал.

Они уже почти дошли до своих комнат, когда сзади послышались шаги.

Полина обернулась первой и увидела принца Максимуса. Он поднимался по лестнице следом за ними и выглядел великолепно.

Золотое шитье его мундира блестело в свете канделябров, а глаза выдавали легкое возбуждение.

Принцесса вскрикнула от удивления:

— Максимус! Ты пришел поговорить со мной?

— Конечно! У нас есть немного времени, чтобы побыть вместе, прежде чем начинать готовиться к балу.

— Я только что говорила Полине о том, что смешно одеваться и раздеваться дважды за один вечер! — сказала Маргарита.

— В России вы еще и не такое увидите! — рассмеялся принц.

Они уже поднялись по лестнице, и принцесса направилась к своему будуару. Полина хотела пойти к себе.

— Нет-нет, Полина, пойдемте, поговорите с нами! Я хочу, чтобы вы с Максимусом получше узнали друг друга! — воскликнула принцесса.

Полина замешкалась, взглянув на принца и как бы ожидая его согласия.

— Мне бы тоже этого очень хотелось, — сказал он тихим голосом.

Полина намеревалась ответить вежливой улыбкой, но почему-то смутилась и, отвернувшись, молча проследовала за принцессой в ее будуар.

Это была уютная комната со стенами, обшитыми голубыми панелями, и розовыми с золотистой каймой камчатными занавесями.

Принцесса села на диван и сказала:

— Если ты хочешь поговорить с нами о чем-нибудь личном, лучше говорить на том языке, который здесь мало кто знает.

Она произнесла это по-венгерски и затем добавила на испанском:

— Мы с Полиной решили, что если мы будем переходить с одного языка на другой, шпионов, которые прячутся между стен, повесят за то, что они ничего не поймут из наших бесед!

Принц откинул голову назад и захохотал:

— Кому из вас это пришло в голову?

— По-моему, Полине, — ответила принцесса. — К счастью, мы с ней можем говорить на шести языках.

— Я и не подозревал в вас подобную ученость, — сказал Максимус, — и просто восхищен вашей изобретательностью.

Говоря это, он обращался к сестре, но смотрел в сторону Полины. Маргарита продолжила беседу уже в другом тоне:

— Полина посоветовала мне поговорить с тобой об Александре. С тех пор как я приехала в Петербург, до меня все время доходят… разные слухи… которые не дают мне покоя.

— Что еще за слухи? — резко спросил принц.

— Например, о том, что он женится на мне не по любви, — откровенно сказала Маргарита.

Полина почувствовала, что тема разговора делает ее дальнейшее присутствие нетактичным.

Но, достаточно хорошо зная принцессу, она понимала, что та рассчитывает на ее помощь, чтобы уговорить брата рассказать все, что ему известно. В ее отсутствие принц скорее всего постарается не говорить сестре правды или не ответит на ее вопросы.

Было видно, что слова Маргариты застали принца врасплох.

Задумавшись, он сидел в удобном кресле и, как показалось Полине, пытался взвесить в уме, что именно лучше сказать сестре. В конце концов он произнес:

— Великий князь довольно долго был предоставлен сам себе. Ему уже лет тридцать пять, и ты не могла ожидать, что все это время он жил монахом.

  18