32 
— А эти? — спросила Кэрли, охваченная жалостью.
— Когда система миссий распалась, индейцы получили земли в собственность, но в конце концов потеряли их. Они легко становились жертвами обмана. Им не разрешали давать показания в суде, а это означало, что они не могли защитить себя. Они стали работать на ранчо, но сейчас не способны прокормить себя этим. Возродился старый уклад. Различные племена объединились в маленькие общины вроде этой.
— Мой дядя как-то говорил, что они грабят близлежащие ранчо и убивают невинных людей.
Кэрли спиной ощутила, как напрягся испанец. В груди девушки что-то сжалось.
— Они обозлены, — возразил он. — Иногда совершают набеги. Индейцы, как и все мы, борются за выживание.
Как и я, подумала Кэрли, но промолчала. Продолжая спускаться, они попали в центр деревни. Приветствовать их вышли только старая женщина и два молодых человека. У бородатых мужчин были набедренные повязки из кроличьих шкурок, а волосы стянуты сетками из растительных волокон. Женщины носили свободные рубашки, доходившие почти до колен.
— Тысячелетиями они ходили обнаженными, — усмехнулся испанец, заметив изумление Кэрли. — Минимум одежды, который сейчас на них, — результат работы миссий.
Спешившись, он снял Кэрли с коня.
— Где Лина? — спросил дон согбенную женщину. — Где Траушна и другие?
Та ответила по-испански, который выучила в миссии:
— Пришла страшная болезнь. Свирепствовала больше недели. Безжалостно убивала. Вам не следовало приходить сюда.
Лицо Рамона окаменело.
— Оспа? — спросил он.
Женщина покачала головой:
— Эта болезнь называется корью. Она унесла в могилу четырех стариков. Все мужчины и большинство женщин заражены. Ухаживать за ними и детьми некому.
— Сейчас слишком позднее для кори время года. Вы уверены, что это корь?
— Я видела ее в миссии. Сама переболела ею.
Рамон немного успокоился:
— Я вернусь в лагерь, узнаю, кто из моих людей переболел корью, и пришлю помощь.
Он хотел посадить Кэрли на лошадь, но она вырвалась:
— В детстве я перенесла корь, поэтому могу остаться и помочь им.
Что-то вспыхнуло в глубине его глаз.
— Уход за больными — работа не из приятных, chica.
— Я знакома с неприятной работой. Мне случалось ухаживать за больными.
— Si, — тихо ответил дои. — Полагаю, ты это уже делала.
Кэрли удивленно посмотрела на него: откуда ему знать, что она ухаживала за матерью и другими обитателями шахтерского поселка, заболевшими холерой? Это было страшное время, при воспоминании о нем у нее сжималось сердце. Она падала от усталости, но ей не удалось спасти мать. Четыре женщины, двое мужчин и трое детей умерли. Она осталась одна.
— И все же, — добавил испанец, — это не слишком хорошая идея. Ты только что сама оправилась от болезни.
— Уже несколько дней я прекрасно себя чувствую и хочу остаться, — возразила она.
Заметив решимость в ее лице, Рамон уступил:
— Esta bien[36]. Я оставлю тебя здесь, но дай мне слово, что не попытаешься убежать. Ты заблудишься в лесах, где много опасностей — змеи и горные львы, огромные медведи-гризли, способные загрызть человека. — Рамон приподнял ее подбородок. — Обещаешь?
Ее глаза округлились.
— И ты поверишь мне?
Он улыбнулся:
— Я верю в твой разум. Без подготовки ты уйдешь не слишком далеко, и твоя жизнь окажется в опасности.
Кэрли знала, что он прав. А она-то чуть было не поверила, что Рамон готов положиться на ее слово. По какой-то необъяснимой причине это обрадовало Кэрли, хотя она и допускала мысль о побеге.
— Так ты считаешь бегство глупостью?
Дон кивнул. Девушке показалось, что он заметил ее разочарование. Уж не угадывает ли испанец ее чувства и мысли? Отвернувшись от него, Кэрли взглянула на индейскую старуху.
— Где Лина? — спросила девушка. — Она ведь целительница, верно?
— Пойдемте. Я покажу вам.
Кэрли повернулась к Рамону:
— Тебе лучше не возвращаться сюда с людьми. Если ты заболеешь, это никому не принесет пользы.
Он одарил Кэрли той обворожительной улыбкой, от которой у нее учащалось сердцебиение.
— Я тоже переболел корью, chica, поэтому возьму провизию — для нас и для них — и вернусь сюда.
Кэрли молча смотрела на него. Разве разбойник станет помогать больным индейцам? Она не понимала его, как ни пыталась сделать это. Девушка последовала за старухой к конусообразной хижине.
32 
